РУСЬ ПО ВОЛЕ БОЖЬЕЙ ОБРЕЛА ПУТЬ, КОТОРЫМ СЛЕДУЕМ
Размышления о русском выборе
03.01.2022 221
Начало см. здесь.
«На третий день был брак в Кане Галилейской, и Матерь Иисуса была там. Был также зван Иисус и ученики Его на брак. И как недоставало вина, то Матерь Иисуса говорит Ему: вина нет у них. Иисус говорит Ей: что Мне и Тебе, Жено? еще не пришел час Мой. Матерь Его сказала служителям: что скажет Он вам, то сделайте. Было же тут шесть каменных водоносов, стоявших по обычаю очищения Иудейского, вмещавших по две или по три меры. Иисус говорит им: наполните сосуды водою. И наполнили их до верха. И говорит им: теперь почерпните и несите к распорядителю пира. И понесли.Когда же распорядитель отведал воды, сделавшейся вином, — а он не знал, откуда это вино, знали только служители, почерпавшие воду, — тогда распорядитель зовет жениха и говорит ему: всякий человек подает сперва хорошее вино, а когда напьются, тогда худшее; а ты хорошее вино сберег доселе. Так положил Иисус начало чудесам в Кане Галилейской и явил славу Свою; и уверовали в Него ученики Его. После сего пришел Он в Капернаум, Сам и Матерь Его, и братья его, и ученики Его; и там пробыли немного дней» (Ин. 2: 1-12).
Позвала и обнаружила потрясающее чудо. Все законы физики и геометрии исключались, ибо «чудо есть чудо, а чудо есть Бог». И это чудо показывало неиссякаемее творчество, в котором пребывает Сын Божий и к которому приглашается каждый верующий в Него.
И сколько в этом истинном творчестве смирения, нежелания выпячивать свой дар, но творить только тогда, когда в этом есть необходимость. И сколько в этом творчестве почтения к ближним и, особенно к Матери, Которая ещё не совсем понимает, Кого Она родила и потому передает просьбу служителям пира. Конечно же, Она знала, что Её Сын Божественный посланец, но в Ней еще присутствовало земное, перстное соображение морали и этики древних подзаконных требований.
«Его Мать, по той причине, что родила Его, хотела приказывать Ему во всем, по обычаю всех матерей, тогда как должна была чтить Его, как Господа и поклоняться Ему» (Свт. Иоанн Златоуст). Однако это не умаляет Матери, Которую христианская Церковь почитает Святая Святых.
Славянский мир принял таковое почтение как должное. Почтение к матери и отцу у славян считалось величайшей добродетелью. Редкий случай, когда сын поднимается на отца. А если такое бывало, то поддержки такой человек не находил в русском мире.
Почтение и любовь заложены в Сути Пресвятой Троицы: славянин это принимал сердцем. Принимал он и верховенство Божественной любви над человеческой. Это – субстанциональное различие представлялась очевидным. Божественная любовь выстраивала другие отношения, в которых брат готов отдать власть и жизнь, чтобы не нарушить заповедь верховной любви. Примеры Бориса и Глеба тому явное доказательство.
Отчего же столь глубокое почтение обнаруживаем к Матери Божией, которое до сих пор отличает славянские страны? Ответ прост. Мать находилась на переходе между перстным и горним миром. Ей еще присущи человеческие слабости, отсюда Её вполне человеческая просьба, но это просьба касается не просто помощи, она хочет продлить брачный пир, величайшее действо человеческого бытия. Брак есть рождение, союз любящих, т.е. Господь освящает любовь и жизнь. И эта любовь и жизнь была также связана с Богоматерью. Как не почитать Ту, Которая взрастила в себе совершенство и показала путь от земли на небо. К сожалению, этого не видят представители протестантских не плодоносных ветвей. Не видят ее примера, призывающего стремиться к совершенству, которое заложено в каждом из нас благодатью Божьей.
Но зачастую, приходя на брачный пир, забываем о его духовном значении и предаемся похоти плоти. Кстати, это и произошло со сродниками Христовыми. Они жаждали вина, напитка виноградного, но не Божественного.
Совсем иначе пришла на пир Русь, она пила из Чаши, Которую вымолила Пресвятая Матерь Божия у Сына для своего земного удела. Доселе развращенный языческими блудодеяниями и хазарско-иудейской приземленностью плоти славянский мир припал к водам седого Днепра, чтобы начать жизнь заново, преображая свое Бытие.
Русь отрекалась от «доблести» предков, чтобы приобрести благородство в Богобытии. Природные начала мужественности и правдолюбия соединились с Истиной Христа. Русский христианский этнос, как уже отмечалось выше, развивался семимильными шагами. Это выражалось в становлении внутреннего человека, что не могло не сказаться и во внешнем величии державы.
Русь времен Св. Владимира и Ярослава Мудрого представляла собой крупное европейское государство, способное сокрушить любого противника. В 1036 году под стенами Киева были уничтожены печенежские орды, обеспечив, тем самым, свободу общения с Восточным Римом. Ни одна европейская страна не могла соперничать с Русью географически. Наши размеры поражали воображение.
Русь первой половины ХI века – это страна, в которой пелась радостная Песнь Богу. И эта Песнь пришла вовремя. Это была эпоха, когда Византия переживала монашеский Ренессанс. Русская душа тянулась к благодати, и Господь даровал Её, как даровал вино, пришедшим на пир. Русь созрела для принятия Божественного напитка, она готова была принять дар святого Причастия. И этот дар Русь получила, уверен, по молитвам Матери Божьей, избравшей Киев своим уделом. Русь явилась на пир невестой, чтобы стать женой во Христе.
Это произошло не сразу, но Господь творил из русского вещества, бывшего водой, вино Божественного естества. Вначале об этом узнали слуги, потом архитриклин, позже всех жених. Так, о просвещении Руси уже знала Византия, соборная церковь и Василевс. Приглашая Русь на пир, Византия готова была склонить голову пред новоначальной горлицей Божьей. И эта горлица не требовала у распорядителя пира каких-либо привилегий. Русь вступала в общение с Восточным Римом как равная. Столкновения, если таковые случались, носили частный характер. Фундаментально мы стали одной семьей, в которой младшие (русские) восторгались старшими (греками). У Илариона читаем «о благоверной земле Греческой, христолюбивой и сильной верой; как там Бога единого в Троице чтут и Ему поклоняются, как у них свершаются и чудеса и знамения, как церкви людьми наполнены, как все города благоверны, все в молитве предстоят, все Богу служат!»
Но, придя на пир, Русь должна была помнить, что случилось с теми, кого Господь одарил Своим вином. Иудейское царство рухнуло, воздвигнув Хазарское, и это царство представляло собой опасность для русского христианского этноса. Оно было разрушено физически, но духовно продолжало свое существование, играя на человеческих слабостях. Против этого царства будет направлена проповедь знаменитого Илариона (а не против Византии, как некоторые полагают). Это царство Иларион будет называть «озером законным, но иссохшим», Русь же «евангельским источником наполненным». И, величая Владимира каганом, Иларион, тем самым, дает понять, что отныне Хазария принадлежит власти христианской. Обладание Хазарией означало отречение от ветхозаветного иудейского предания. «Отошел свет Луны, когда воссияло солнце, так и закон уступил место Благодати. И ночной холод исчез, когда солнечная теплота согрела землю» (Иларион).
Хазарский вопрос представлял собой серьёзную мировоззренческую проблему, волновавший современников. В 1024 году на Руси произойдет событие, которое могло привести Русь к совершенно другому источнику. Произошел спор о старшинстве двух братьев: Ярослава и Мстислава. Казалось бы, семейный спор, и решать бы по-семейному. Но произошла битва под Лиственом, в которой победу одержала дружина Мстислава. Ядро же этой дружины составляли хазары (при этом погибали северяне и варяги. Сам Мстислав, объезжая поле битвы, удовлетворенно заметит: «Вот лежит северянин, вот варяг, а своя дружина цела). Таким образом, опасность хазарской реставрации была более чем реальная. Слава Богу, что это осознал победитель. Мстислав доказал, что он воистину сын святого Владимира. Как христианин он отдал власть своему старшему брату. Своим христолюбивым поступком князь разрушил надежды творцов иудейской геополитики. Как и Ярослав, Мстислав прекрасно понимал, что главный враг Руси не варяжская дружина Ярослава, а хазарская этносистема. Эта система была связана торговыми нитями с западноевропейской этносистемой, которая не гнушалась услугами еврейских ростовщиков. Объективно иудейский форпост на Востоке был выгоден Западу.
Естественным союзником Руси могла быть только единоверная Византия. Она стала для русского мира не только военным союзником, что не столь было важно, но идеологическим. Русское сознание еще требовало для себя учителей, и этих учителей предоставляла Восточно-Римская империя, частью которой стала Русь (конфликты, которые происходили внутри русско-византийской этносистемы, носили династический характер, как, например, поход русской дружины на Константинополь в 1043 году).
Русско-византийский мир был реальным соперником миру иудейскому, который своим архитектором избрал лукавого врага рода человеческого. «Часто и сильно нападает диавол, осаждая со всех сторон наше спасение. Потому надо бодрствовать и трезвиться и отовсюду преграждать ему приступ» (Св. Иоанн Златоуст).
Эта борьба с лукавым, конечно, возможна только при содействии Господнем, являющего славу и силу Свою не только в учении, но и знамениях и чудесах. Одним из таких чудес была Русская страна, вошедшая в круг православного богослужебного пира и непрерывного чудодействия. «Учение же и пророчество, соединенное с чудотворениями, могут расположить души слушателей к тому, чтобы они с усердием внимали событиям, как скоро душа уже наперед к тому приготовлена. Поэтому-то евангелисты не редко говорят, что в иных местах Он не сотворил знамений по причине превратного направления людей, живущих там» (Св. Иоанн Златоуст). Русь же приняла проповедь Христову искренне, при этом, продолжая уважать древний закон, прекрасно понимая значение древнего закона, без которого не произошло бы формирование человека как образа Божия. Иларион скажет: «Если не время сойти Мне на землю и спасти мир, сойди Ты на гору Синай и установи Закон». В этом была необходимость, из которой рождалась свобода и благодать, путь к подобию Божию. Христос отправлялся в Иерусалим, и в это путешествие с Ним готова была идти Русская Земля.
«Приближалась Пасха Иудейская, и Иисус пришел в Иерусалим и нашел, что в храме продавали волов, овец и голубей, и сидели меновщики денег. И, сделав бич из веревок, выгнал из храма всех, также и овец и волов; и деньги у меновщиков рассыпал, а столы их опрокинул. И сказал продающим голубей: возьмите это отсюда и дома Отца Моего не делайте домом торговли. При сем ученики Его вспомнили, что написано: ревность по доме Твоем снедает Меня. На это Иудеи сказали: каким знамением докажешь Ты нам, что имеешь власть так поступать? Иисус сказал им в ответ: разрушьте храм сей, и Я в три дня воздвигну его. На это сказали Иудеи: сей храм строился сорок шесть лет, и Ты в три дня воздвигнешь его? А Он говорил о храме тела Своего. Когда же воскрес Он из мертвых, то ученики Его вспомнили, что Он говорил это, и поверили Писанию и слову, которое сказал Иисус. И когда Он был в Иерусалиме на празднике Пасхи, то многие, видя чудеса, которые Он творил, уверовали во имя Его. Но Сам Иисус не вверял Себя им, потому что знал всех и не имел нужды, чтобы кто засвидетельствовал о человеке, ибо Сам знал, что в человеке» (Ин. 2: 13-25).
В Иерусалиме Господь наносит решительный удар по торгашескому иудаизму, удар по системе ценностей, разрушающей благородство души. И торгаши ответили ненавистью и неприязнью. Лев Гумилев писал: «Причина ненависти была элементарна: Иисус говорил то, чего самовлюбленный обыватель не знал, причем обыватель не может допустить, что кто-либо смеет знать то, чего не знает считающий себя потомком Авраама (Ин. 8:39) и, более того – сыном Бога (Ин. 8:41). Все евреи считали себя «сынами божьими», подразумевая только своего этнического бога, а не богов иных этносов – те пусть разбираются сами. В ответ на это Иисус сказал им: Если бы Бог был Отец ваш, то вы любили бы Меня, потому что Я от Бога исшел и пришел, ибо Я не Сам от себя пришел, но Он послал Меня… Ваш отец диавол, и вы хотите исполнять похоти отца вашего; он был человекоубийцей от начала и не устоял в истине, ибо нет в нем истины; когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи» (Ин. 8:42-44).
Русский мир, таким образом, отвергал систему нравственных отношений, построенных на лжи. Иудейский закон, выполнив свою миссию, должен был уступить место Благодати. Этот закон уже превратился в закон рабства, где человеческие отношения строились не на взаимной любви, но на расчете, на купле-продаже человеческих душ и тел. Поэтому Господь выгоняет ростовщиков и менял. Он призывает возвратить Храму его истинное призвание и назначение. Изгоняя ростовщиков, Христос разрушал стиль сложившихся отношений. Он предложил человеку обожение, иудаизм же представляет собой начало буржуазных отношений. Изгоняя из Храма древних буржуа, Христос навсегда определил неприятие буржуазных отношений, как противоречащих Божественной этике. Его этика не принимала мир, в котором человек – разменная монета.
Наверно, поэтому в лучшем своем виде будет развиваться рыцарская культура, не принимающая торгашеский дух. Феодальный и сословный мир не идеален, но он более человечен, чем мир, в котором бог – золотая монета ростовщика. Божественная этика предложила иерархию, в которой братолюбие и честь не пустые звуки.
Древняя Русь приняла Божественную иерархию ценностей. Отмечу такой факт, что не было замечено на Руси, чтобы аристократия занималось ростовщичеством (за исключением Святополка Киевского), этим делом грешила еврейская диаспора. За что была презираема дружиной, князьями и, что немаловажно, русским купечеством.
Как известно, ростовщичество затворяет ворота в Царствие Божие, и надо было быть круглым идиотом средневековому человеку, чтобы Вечность менять на сиюминутную выгоду. Древний христианин себе позволить это не мог, а вот современный – пожалуйста! Весь сегодняшний мир строит свою экономику на принципах банковского капитала, где ростовщичество — основа основ. Вселенную иудеи отвлекли если не словами, то делами от Христа, Который потому и сплел из веревок бич, чтобы выгнать их из Святого места.
Только святой евангелист Иоанн упоминает о биче. Видимо, желая подчеркнуть, что с иудаизмом необходимо вести действенную борьбу, не забывая, что отступление приведет к измене Христу.
Современный буржуазный мир, собственно, эту измену объективно и совершил. Потому важно вернуться в древнерусскую историю, в которой происходило реальное становление Храма. Этим храмом была русская держава. Русская душа обитала в Церкви Христовой, возносясь духом в обители Пресвятой Троицы. Русский человек, признавая мир Божий и здешний, в то же время, полагал, что следовать нужно Создателю всего сущего.
Его мир был целокупен. Извне приходит лукавый, поэтому с ним необходимо бороться, чтобы очистить землю, сей престол Божий, от врага рода человеческого. Этот лукавый приходил как торговец душ. Наверно, поэтому на Руси издревле не любили спекулянтов. Строился уникальный мир, в котором отсутствовала банковская система.
Русь строила реальное Царство Божие, в котором здешнее плавно переходило в горнее, ибо смерти нет, но есть жизнь бесконечная, что даже такая наука, как математика признает. Русь искренне последовала за апостолами, показавшими не просто идеальный мир, но воплотившие Христа в него своими делами, устраняя языческое прошлое и все человеческое, говоря словами Иоанна Златоуста, чтобы войти в Царство Света.
Русь в это Царство входила с радостью. Отмечают, что в период принятия Русью Крещения, не было замечено широкого монашеского и аскетического движения. Видимо, это так. Приняв Бога в сердце, русичи не видели нужды в сугубом отречении от мира, который хотели переделать абсолютно. Но, приступив к исполнению задуманного, обнаружили, что достигнуть совершенства, надо сначала самим, чтобы примером своим увлечь остальных. Появится аскетическое движение, как факел, освещающий дорогу идущим.
Русь покрывается многочисленными монастырями, ставшими очагами Царствия Божия. В них формируется человек, способный достичь Царствия Христова, уже здесь, на земле. Русский человек вошёл в круг молитвенного общения. Это общение требовало вдумчивости и внимания, опыта стояния пред Отцом всего сущего, в молитве происходило узнавание и художественное осмысление слов и притч Христовых.
Русский человек в отличие от приземлённого иудея обладал потрясающим образно-символическим мышлением, способное проникнуть в сакральность Богобытия. В киевских пещерах будет происходить таинственное рождение нового христианского этноса. Из храма славянской души будет изгнан дух торгашества, и зажжётся пасхальный светильник, благовествующий всей Руси. И озаренные Божественным светом уже не желали иного, вещественного света. Из света любви выходили подвигоположники. Одним из первых был Моисей Угрин, претерпевший испытания достойные Иосифа Прекрасного. Оклеветанный, подвергнутый мучительным страданиям, он сохранил монашеские обеты, ставшие для него смыслом бытия. Ради Бытия не жаль было временной жизни, так быстро уходящей, подобно песку сквозь пальцы. Моисей не предал Христа и обрёл Его.
Новая Русь, конечно же, рождалась в муках. Путь на Голгофу сопровождает предательство близких. Разве не предательством было убийство братьев-князей Бориса и Глеба Святополком, прозванным народом Окаянным. Но, видимо, Руси надо было пройти страшные искушения: равнодушие киевлян, убийства поляков и варягов, страшную кровопролитную битву на Альте, самоубийство потерявшего Бога Святополка, которого русская летопись называет сыном двух отцов (Владимира и Ярополка). В этих искушениях русский человек не озлобился, но, наоборот, стал яснее понимать суть происходящего, научается сострадать. Даже, называя Святополка окаянным, подчёркивает, тем самым, его несчастную судьбу. Русь жалеет князя, оказавшегося в поле между Чехией и Польшей и не знающего, куда ему идти. Ситуация достойная шекспировской трагедии! Жалеет и извлекает уроки.
Милосердие становится достижимым идеалом. Это прекрасно отражает русский фольклор, где один из главных героев милостивый князь Владимир, ласково прозванный Красным Солнышком. Слова и дела князя становятся мерилом, которым будут измеряться поступки. Рождалась поведенческая формула для всех последующих поколений князей, бояр, воевод, дружины, простого, наконец, люда.
«Повесть временных лет» рассказывает: «Владимир повелел всякому нищему и убогому приходить на княжий двор и брать всё, что надобно: питьё и пищу, и деньги из казны». Кроме этого, Владимир любил дружину, советуясь с ней, стараясь хранить мир в душе, с людьми и окрестными странами.
И это уже был стиль жизни, стиль русской православной этики, обретения особого русского пути во Христе. Русский гребец правил свою ладью с начертанным Богом в сердце. Уже не столько знамения его привлекали, сколько жизнь, в которой русич ощущал себя частью Христа. «Гораздо вернее были те ученики, которые не знамениями только были привлекаемы ко Христу, но и учением его; знамения увлекали более грубых, а более разумных – пророчества и учение. Потому те, которые были пленены учением, были тверже привлеченных знамениями; их-то Христос ублажал, когда говорил: блажени не видевшие, и веровавши (Ин. 20:29) (Св. Иоанн Златоуст).
И Русь шла к незабвенному Граду Божьему. На этом пути у неё, конечно же, были враги, пытавшиеся сбить с начертанного пути. Таким реальным врагом для Русской державы представлялся иудаизм, как система ценностей (против системы и обрушился Иларион Киевский). В этом отношении интересны рассуждения Льва Гумилева: «А ведь у иудаизма были шансы на победу. Православие ещё не укрепилось на Русской земле. Даже там, где местные культы были сломлены, воцарилось двоеверие, которое не исчезло вплоть до ХХ века. Но, получив возможность выбора между верой и безверием, русичи, от князей до смердов, выбрали греческую веру, так что иудейская пропаганда, видимо, играла роль катализатора в обращении славян и финно-угров в православие. Это отнюдь не снижает значение подвига митрополита Илариона, противопоставившего позитивное мировоззрение негативному, т.е. отсутствию всякой веры. Заслуга его не меньше, чем у прославляемых им каганов: Владимира Святого и Ярослава Мудрого. Но для нас важно другое: статистический процесс этногенеза в инерционной фазе, когда выздоровевший от возрастной болезни этнос отбрасывает чуждую ему культуру, противится превращению себя в химеру и тем избегает образования на своей земле антисистемы. Такова была воля народа, к которому принадлежал Иларион. Его огненные строки сыграли для Древней Руси ту же роль, какую для средневековой Франции одна фраза лотарингской пастушки . А ведь из-за этого простого лозунга Англия проиграла Столетнюю войну.
Однозначное общественное мнение значительнее симпатий и антипатий отдельных князей. Оно исключало не только проповедь иудаизма, но и смешанные браки, которые в языческой Хазарии играли определяющую роль. Поэтому попытки западноевропейских евреев утвердиться в Киеве были неудачны, а хазарским пришлось ограничиться Тмутараканью, где они находились под властью русских князей».
Таким образом, Русь по воле Божьей обрела тот путь, которым следуем и до сих пор и которого должны держаться до скончания века. Слава Богу, что осознание значимости христианской цивилизации пришло практически сразу после принятия Крещения. Хотя это понимание начало приходить ещё во времена Аскольда и св. Ольги, когда русичи, подобно Никодиму, под покровом ночи, встречались с Господом.
Сергей Михайлович Ратмиров, доктор филологических наук, профессор, сопредседатель Тираспольского отделения Союза писателей России