Впервые я услышал о казаке Петрове, как Георгиевском
кавалере в 1994г. Неоднократно печатал его данные в газете
«Иркутский казак», делал запросы в станицу Никольскую
(Слюдянский район), пытаясь найти его родственников, но ответа
не получил. Но Господь не без милости, а казак – не без удачи!
Благодаря поиску бывшего воспитанника Воскресной казачьей
школы, мы получили ниже приведенные материалы. Еще раз
обращаемся, откликнитесь родственники Иннокентия Петрова,
полного Георгиевского кавалера самого сока Иркутского казачества.
В составе отряда Пунина служили наши казаки Ляхов и Гомбоев,
оба – Георгиевские кавалеры, последний — из бурят.
Атаман Н.Меринов.
НАША ГОРДОСТЬ
Имеющаяся до недавнего момента информация об иркутском казаке Иннокентии Петрове была достаточно скудна: уроженец с. Култук, добровольцем ушел на фронт Великой войны, воевал в Особом конном отряде при штабе Северного фронта, полный георгиевский кавалер, погиб в 1916 году (см. например, газета «Пятница» № 8 от 01.03.2013г.).
Собственно информация о подразделении, в которой нес службу Петров, и позволила получить новые данные о казаке.
В начале 2013 года увидела свет монография О.А. Хорошиловой «Всадники особого назначения» (Хорошилова О.А. Всадники особого назначения. Москва. 2013). Книга основана на новых архивных документах, снабжена редкими фотографиями из архива автора и освещает историю Отряда особой важности при штабе Северного фронта под командованием атамана Пунина. И к нашей особой радости книга содержит новую информацию о Петрове, в том числе его портрет.
Итак, 30 сентября 1915 года поручик Леонид Пунин направляет командующему Северным фронтом генералу Рузскому рапорт с предложением сформировать отряд «для набегов в тыл неприятельских войск» (Хорошилова О.А. Цит. соч. С. 61).
Командованием фронта и Ставкой идея была поддержана. По приказу начальника штаба Северного фронта от 21 октября 1915 года для формирования отряда с задачей особой важности надлежало подобрать людей, причем «должны быть вызваны, прежде всего, охотники – вполне здоровые, выносливые, с развитым зрением и слухом, смелые, отважные, желательно из числа георгиевских кавалеров, уже зарекомендовавшие себя боевой работой» (Хорошилова О.А. Цит. соч. С. 62).
Набор охотников-добровольцев производился в различных частях Северного фронта Русской армии, в том числе и в подразделениях Уссурийской конной дивизии – 1-м Нерчинском казачьем полку, 1-м Амурском казачьем полку, Уссурийском казачьем дивизионе, Приморском драгунском полку.
Согласно рапорту атамана Пунина от 06 декабря 2015 года именно всадники из состава Уссурийской конной составили основу 3-го эскадрона сформированного им отряда. Командиром эскадрона был назначен сотник 1-го Нерчинского казачьего полка барон Роман Унгерн-Штернберг (Хорошилова О.А. Цит. соч. С. 71, 73, 193).
Именно в 3-м эскадроне под началом барона Унгерн-Штернберга начал свою службу в отряде казак Петров. Это подтверждается выдержкой из записок Льва Пунина, младшего офицера 2-го эскадрона отряда и брата атамана Пунина, описывающей разведки с 18 по 23 февраля 2016 года. Он писал: «Отряд выступил для выполнения задачи. Когда мы уже расположились в лесу, меня с первым моим взводом послали в обход немецких постов, месторасположение которых мы знали по добытой накануне карте. Проводником мне был дан уссурийский казак 3-го эскадрона старший урядник Петров (впоследствии был убит). Быстро и ловко повел он нас гуськом, без дозорных в обход немецких постов. Я удивился, как ловко и умело он ходил по лесам, нагибаясь, лавируя так, что ни одна ветка не хрустнула, не покачнулась» (Хорошилова О.А. Цит. соч. С. 101).
Несмотря на то, что здесь Петров поименован казаком уссурийским, это был именно иркутский казак. Это следует из списка георгиевских кавалеров отряда атамана Пунина по состоянию на лето 1916 года (Хорошилова О.А. Цит. соч. С. 234-238). В составе 3-го эскадрона значится «ПЕТРОВ Иннокентий Миронович – из Иркутского казачьего дивизиона, уроженец Иркутской губернии, уроженец с. Култук, младший урядник. Георгиевские кресты 4-й ст. (№ 207873), 3-й ст. (№ 91479), 2-й ст. (№ 16433) и 1-й ст. Георгиевская медаль 4-й ст. (№ 198344)».
Уссурийцем же Петров стал вынужденно, поскольку официально иркутские казаки попасть на войну не могли, поскольку обязаны были нести службу внутреннюю. Поэтому и появились в Иркутском казачьем дивизионе «дезертиры», сбегавшие воевать в составе забайкальских и уссурийских полков. Причем Иннокентия Петрова следует считать одним из первых участников этого «движения», отправившихся на фронт задолго до первой официальной отправки команды иркутских казаков на пополнение Уссурийской конной дивизии в марте 1916 года. Первые казаки-добровольцы убыли на фронт в начале 1915 года (Н.М. Меринов. Иркутское казачье войско. История и современность. Иркутск. 2009. С. 230). Скорее всего, именно тогда казак Петров попал к уссурийцам.
В указанном списке георгиевских кавалеров отряда содержится подробное описание происхождения Петрова, в то время как в отношении большинства других кавалеров список ограничивается упоминанием имени, звания, степени и номера награды. Кроме того, его боевая сноровка отмечена братом атаман Пунина — Львом, в приведенном отрывке его записей. Рассматривая эти обстоятельства в совокупности можно сделать вывод, что Петров находился на особом счету командования отряда.
Об особом расположении казака к начальству и начальства к казаку говорит и то, что Петров остается в составе Отряда особой важности после того, как прикомандированные к нему уссурийцы были отозваны обратно в Уссурийскую конную дивизию. Произошло это в сентябре 1916 года, и было вызвано переводом этой дивизии, а также 4-й кавалерийской дивизии, чьи воины также входили в состав отряда, на Юго-Западный фронт (Хорошилова О.А. Цит. соч. С. 133-134).
Кроме того, это лишний раз подчеркивает, что уссурийцем Петров не был. В противном случае, вряд ли он бы смог ослушаться приказа и не вернуться в дивизию. Очевидно, что для «сбежавшего» на войну добровольца существовала возможность сражаться в подразделении по своему выбору, и Петров выбрал отряд атамана Пунина.
О том факте, что Петров после сентября 1916 года остался в отряде атамана Пунина свидетельствует и заметка о действиях отряда, размещенная на страницах газеты «Новое время» от 16 ноября 1916 года. В качестве иллюстрации к этой заметке были опубликованы карандашные портреты чинов отряда, в том числе и «Викентiй Петровъ, казак из Иркутска» (Хорошилова О.А. Цит. соч. С. 122, 136).
Данный портрет является первым достоверным изображением Иннокентия (Викентий – возможно разговорный вариант имени) Мироновича Петрова. Опираясь на него можно попытаться определить Петрова на имеющихся в книге многочисленных фотографиях чинов отряда атамана Пунина.
По нашему мнению, наибольшее сходство с опубликованным в газете «Новое время» портретом имеется у казака с двумя георгиевскими крестами и георгиевской медалью, изображенного на фотографии «Казаки 3-го эскадрона отряда с корнетом С.М. Козубовским в центре» (Хорошилова О.А. Цит. соч. С. 73). Этот невысокий скуластый казак с пышными усами стоит у левого плеча корнета.
То же казак изображен на другой фотографии — «Уссурийский казаки георгиевские кавалеры 3-го эскадрона перед отправкой на Юго-Западный фронт» (Хорошилова О.А. Цит. соч. С. 135) и стоит вторым справа в первом ряду.
Несоответствие количества георгиевских крестов у Иннокентия Петрова по указанному выше списку георгиевских кавалеров отряда и у человека, изображенного на фотографиях можно объяснить, например, тем, что казак носил только георгиевские кресты только старших степеней и георгиевскую медаль. Во всяком случае, обнаружить на опубликованных фотографиях отряда человека еще более похожего на опубликованный в газете портрет иркутского казака Петрова нам не удалось.
Обстоятельства гибели Петрова в январе 1917 года изложены следующим образом.
«12 января разнесся слух, что германцы подошли вплотную к нашим позициям. Нужно это было срочно проверить. В разведку вызвались поручик Юзеф Балахович и корнет Козубовский. Офицеры собрали 60 партизан и в ночь на 13 января двинулись к Лисьему Носу. Работали тихо, но и германцы не дремали. Заслышав хруст и перешептывание, часовые открыли стрельбу, и партизаны остановились. Юзеф Балахович выслал вперед несколько разведчиков. Горячий корнет Козубовский, уверенный, что это германская застава и её можно легко взять, не дождался приказа Балаховича и самовольно начал обходить её слева. Неожиданно перед ним оказалась проволока. Тупик.
Партию Козубовского заметили германцы и открыли пулеметный огонь в лоб. Корнет был убит. Его тело осталось лежать под проволокой – партизаны в панике разбежались. На выстрелы примчался Балахович, но что он мог сделать против пулеметного огня?! Три раза офицер пытался вырвать тело корнета из цепких стальных лап – но германцы не подпускали. В это время другая партия обходила правый фланг Балаховича, заняв тропу на посту № 19. Поручик прекратил атаку и отошел с партизанами по «запасной» Араратской тропе – под перекрестным огнем германцев. Одна из пуль ранила его в левую ногу. Офицер упал, но был тут же подхвачен старшим урядником Левшиным, который и вынес командира из боя. В этой перестрелке погибли вахмистр Петров и Озолин (1-й эскадрон), Листов и Бойко (2-й эскадрон)» (Хорошилова О.А. Цит. соч. С. 144).
Упомянутая принадлежность Петрова на момент смерти к 1-му эскадрону, скорее всего, связана с реорганизацией отряда, произведенной его командованием после отбытия из состава отряда чинов Уссурийской конной дивизии и 4-го кавалерийской дивизии в сентябре 1916 года. О необходимости проведения такой реорганизации может говорить тот факт, что после отбытия уссурийцев и кавалеристов «отряд состоял только из 2-го полного эскадрона, частей 1-го и 3-го, а также неполного состава команд» (Хорошилова О.А. Цит. соч. С. 134). О том, что погибший корнет Козубовский в сентябре 1916 года принял под команду 1-й эскадрон для переформирования, следует и из записей Льва Пунина (Хорошилова О.А. Цит. соч. С. 145).
Сведений о том, было ли вынесено из боя тело вахмистра Петрова книга О.А. Хорошиловой не содержит. Поэтому о месте захоронения Иннокентия Мироновича Петрова можно лишь строить предположения.
Если тело казака осталось на поле боя, то, скорее всего, оно было подобрано германцами и захоронено неподалеку – на восточной оконечности болота Тируль. Ныне – это территория латвийского Национального парка Кемери (латыш. Ķemeru nacionālais parks), расположенного вблизи города Юрмала.
Если же тело павшего казака было вынесено сослуживцами из боя, то в качестве возможного места захоронения Петрова можно рассматривать курортный городок Старый Кеммерн (ныне – Кемери, латыш. Ķemeri) — место расположения штаба отряда. Здесь, на кладбище близ православной церкви св. Петра и Павла (сохранившейся по настоящее время), погребались погибшие чины отряда (Хорошилова О.А. Цит. соч. С. 142, 213-215). Сейчас Кемери – это микрорайон в западной части города Юрмала.
Обобщив всю имеющуюся в настоящий момент информацию о нашем казаке можно сказать следующее.
ПЕТРОВ Иннокентий Миронович – казак Иркутского казачьего дивизиона, уроженец с. Култук Никольской станицы, Иркутской губернии. Самовольно отправился на фронт в январе 1915 года. Воевал в составе Уссурийской конной дивизии. В ноябре 1915 года вместе с другими чинами дивизии добровольцем поступил в Отряд особой важности, сформированный поручиком (атаманом) Леонидом Пуниным при штабе Северного фронта. Воевал в составе 3-го эскадрона отряда под командой сотника барона Унгерн-Штернберга. После возвращения чинов Уссурийской конной дивизии в свою часть и переводе её на Юго-Западный фронт в сентябре 1916 года, продолжил службу в Отряде особой важности в составе 1-го эскадрона под командой корнета Козубовского. Полный георгиевский кавалер: Георгиевский крест 4-й степени (№ 207873), Георгиевский крест 3-й степени (№ 91479), Георгиевский крест 2-й степени (№ 16433), Георгиевский крест 1-й степени (№ неизвестен), Георгиевская медаль 4-й степени (№ 198344). Убит в бою в ночь на 13 января 1917 года при разведке переднего края обороны противника. Захоронен в окрестностях города Юрмала, Латвия.
В.Андреев.
Источник: Иркутское казачье войско.