ЯПОНО-РУССКАЯ ВОЙНА В СУДЬБЕ РОССИИ
К 117-й годовщине боя при Цусиме
Российская империя Русские герои
26.05.2022 415
Фото: Фельдмаршал Христофор Миних. Худ. Бовин В.Н.
Мировая война номер ноль и ее предыстория
В связи с наступающей 14/27 мая 2022 года 117-й годовщиной Цусимского боя вновь напомним о его истинном значении для судеб России. В качестве введения к теме кратко расскажем о Русско-японской, а вернее Японо-русской войне 1904-1905 годов и ее подготовке «мировым сообществом» в рамках реализации задачи: уничтожение трех самых сильных монархий мира: России, Германии и Японии – путем стравливания их в войны между собой[1].
Сергей Нилус в своем издании известных «Протоколов сионских мудрецов», комментируя не менее известную фразу из них, что непокорным «их» планам: «мы ответим американскими, китайскими или японскими пушками», отмечает, «что “Протоколы” были в моих руках ранее Японо-русской войны».
Это так, дополнительный штрих.
Вначале остановимся на Большой Азиатской программе Императора Николая II, точку в осуществлении которой, как считается, и поставила Русско-японская война. В настоящее время все большее число историков и политиков именуют эту войну «мировой войной номер ноль».
Иначе невозможно объяснить, как оно существует
Много лет назад русский фельдмаршал Христофор Миних произнес знаменательные слова: Русское государство имеет то преимущество перед другими, что оно управляется самим Богом. Иначе невозможно объяснить, как оно существует.
Эти слова подтверждаются существованием вопреки всему Земли Русской, единственной хранительницы Православия. И понять историю России, особенно военную, повторим это еще и еще раз, можно только с Православной точки зрения.
Слишком очевидна десница Божия в стремительном взлете и расширении затерянного в междуречье Оки и Волги небольшого Владимиро-Московского княжества, заявившего о себе в 1441 году как о хранителе Вселенского Православия, как о Третьем Риме. И расширявшегося со средней скоростью 54 000 кв. км в год (между прочим – площадь двух Крымов) в течение 475 лет.
[В 1441 году Великий Князь Московский Василий II Васильевич отверг Ферраро-Флорентийскую унию с папистами, которую подписали все Восточные патриархи и Император Второго Рима в надежде на «помощь Запада» в неравной борьбе с турками-османами.
Великий Князь Московский Василий Васильевич
Надежды, как водится, не оправдались, и в 1453 году Константинополь – Второй Рим – пал.
Остался Третий Рим – Москва. Четвертому же не быть. А Третьему ‒ на «помощь Запада» не надеяться].
Меньше двухсот лет потребовалось Московскому княжеству, чтобы ступить ногой Ивана Москвитина на берег Тихого океана. Курильские острова были заняты казаками на сто лет раньше японцев.
А еще через два столетия территория Православной Империи заняла пятую часть земной суши: расширялась не просто территория Царства или Империи, а территория Православия на земле.
Это прекрасно понимали враги Православия, а потому, скажем еще раз: смысл и значение Русской истории – непрерывная война мирового сообщества с Православным Русским Царством и любыми его геополитическими преемниками до полного их уничтожения.
Слава Богу, православный взгляд на исторический процесс позволяет осветить многие темные вопросы русской истории и противостать ее фальсификации. В полной мере относится это и к Русско-японской войне 1904-1905 годов.
Мировая Японо-русская война
В настоящее время происходит, наконец, новое осмысление Японо-русской войны. Войны, на первый взгляд, незначительной по своим масштабам. Сегодня ее называют уже не «колониальной», но Мировой войной номер ноль (World War Zero или WW 0), ставя ее по значению сразу перед Первой мировой войной (WW 1). По своим масштабам и столкновению интересов, количеству стран, вовлеченных в круг геополитического соперничества, эта война фактически и была мировой войной.
Чтобы верно оценить результаты Нулевой мировой войны, надо четко понять, что истинной ее целью, как и последующей за ней Первой мировой, было сокрушение Русской Православной Монархии путем инспирированных внешними и внутренними врагами переворотов и так называемых «русских» революций.
Недаром британский премьер-министр Ллойд-Джордж в марте 1917 года, узнав об отречении Государя Императора, в речи перед Парламентом откровенно признал: «Британское правительство уверено, что эти события начинают собою новую эпоху в истории мира, являясь первой победой принципов, из-за которых нами была начата война»[2]. Парламентарии хлопали и радовались.
Но в Мировой войне номер ноль достичь победы этих принципов «мировому сообществу» не удалось. А значит, в этой войне «мировое сообщество» потерпело поражение!
Мировая война номер ноль стала – не понятой до сих пор – победой Русской Империи. Победой русского Царя и Христолюбивого Русского воинства и Христолюбивых русских людей – над мировым сообществом и его агентами внутри страны.
Победой, значение которой было прекрасно понято нашими врагами и учтено в дальнейших их действиях, но было утаено от всех, благодаря владению врагами России уже тогда подавляющим большинством средств массовой информации. Массовой дезинформации.
Необходимо вновь и вновь доводить эту правду до всех, желающих узнать ее. Сначала немного о непосредственной предъистории войны 1904-1905 годов.
Взгляд на карту
16 мая 1858 года в результате переговоров между генерал-губернатором Восточной Сибири Его Императорского Величества, Государя Императора Александра Николаевича, генерал-адъютантом графом Н.Н. Муравьевым и пограничными китайскими властями был подписан так называемый Айгуньский договор. Этот договор утвердил за Россией Приамурский край и положил основание для присоединения Уссурийского края (по Пекинскому договору I860 года).
Генерал-адъютант граф Н.Н. Муравьев-Амурский
По сути, договор этот задним числом признавал наше право на земли, отторгнутые у нас Нерчинским договором 1689 года и фактически уже вновь занятые нами благодаря смелой инициативе и неутомимой энергии контр-адмирала Геннадия Ивановича Невельского и генерал-лейтенанта Николая Николаевича Муравьева.
Контр-адмирал Геннадий Иванович Невельской
По результатам Айгуньского договора политическая обстановка на восточном фланге борьбы Российской Империи за выход к морям и океанам сложилась таким образом[3].
Приобретя Амур, Россия получила вместо почти непроходимого Охотского тракта удобный водный путь, в 4 140 верст длиною и от 300 до 1000 саженей шириною, шедший по хлебородному краю и приводивший к Японскому морю. Последнее, по сравнению с Охотским и Беринговым морями, казалось теплым, укрытым и вполне удобным для устройства на нем баз торгового и военного флота.
Но было у Японского моря и два неустранимых недостатка.
Во-первых, в зимнее время оно также вдоль материка обрамлялось широкою ледяною полосою. Спасаясь от этого предательского капкана, наш флот четыре месяца в году в качестве бездомного вынужден был скитаться по чужим портам, что не могло способствовать его престижу.
Во-вторых, выходы из этого моря как на юг, через Корейский пролив, так и на восток через пролив Лаперуза, находились под ударами Японии, за спиной которой уже тогда стояли Соединенные Штаты.
Недостатки эти, естественно, замечены были и англичанами. Сразу за ратификацией Айгуньского договора дисциплинированная английская пресса забила тревогу, указывая на беззащитность Маньчжурии: начавшая уже спускаться со своих ледников Россия не задержится на Амуре ни одного лишнего дня и при первом же удобном случае двинет свои полки далее на юг – к Печилийскому заливу.
Идеологическая подготовка грядущей всемирной Японо-русской войны началась.
Взгляд на карту показывает, что единственная оставшаяся для Русского государства возможность свободного выхода в Тихий океан — это контроль над Корейским проливом.
Пролив этот, посередине которого находится остров Цусима, разделяется им на два: Западный Корейский пролив, или пролив Броутона, между Корейским берегом и Цусимой, и Восточно-Корейский пролив, или пролив Крузенштерна между Цусимой и Японией. Иногда второй пролив называют просто Цусимским.
Понятно, что обладание островом Цусимой дало бы русскому флоту возможность контролировать оба Корейских пролива.
В определенном смысле заменой этому могла бы стать русская военно-морская база на южном побережье Кореи визави Цусимы. В этом случае под нашим контролем находился бы, во всяком случае, пролив Броутона и оставалась возможность связать эту базу железнодорожным путем с сетью русских железных дорог.
Следовательно, России жизненно необходим был контроль над Корейским полуостровом, без которого ворота в океан оставались для нас по-прежнему закрыты. С исчерпывающей, но навсегда запоздавшей наглядностью это и продемонстрировала Русско-японская война.
Таким образом, борьба за приобретение Цусимы и за политическое преобладание в Корее должно было бы стать главной целью русской внешней политики и стратегии на Дальнем Востоке.
Глядя из нашего года-времени, можно с уверенностью сказать, что возникшую ситуацию адекватно и вовремя поняли «просвещенные мореплаватели» по ту и по эту стороны Атлантического океана, стоящие за ними международные финансовые круги, сама Япония и русские моряки Тихоокеанской эскадры.
К сожалению, этого нельзя сказать о Морском ведомстве – «под шпицем» Адмиралтейства. Вовсе не поняла ситуацию российская дипломатия. Во всяком случае – ее высшие сферы.
Впрочем, там, где интересы России представляли на дипломатическом фронте военные моряки, дела наши, бывало, шли довольно прилично. Вспомним Невельского. А сейчас вернемся в ранние 1860-е.
Первая Цусима
В 1861 году произошло событие, не замеченное современниками и тем более не оцененное потомками. Тридцатипятилетний адмирал Иван Федорович Лихачев – герой недавней обороны Севастополя, флаг-офицер самого адмирала Корнилова – командующий первой русской дальневосточной эскадрой, занял остров Цусима.
Вице-адмирал Иван Федорович Лихачев. Серия «Имя на карте»
Цусимский князь выразил полную готовность перейти под покровительство России, если русские постоянно поселятся на его острове и обезпечат ему неприкосновенность его владений и защиту от власти сегуна.
В докладной записке своему начальнику и единомышленнику генерал-адмиралу Великому Князю Константину Николаевичу Лихачев указывал на стратегическую роль Цусимы для базирования русских ВМС на Дальнем Востоке. Не закрепив ее за собой, Россия получит на восточном рубеже вторые Босфор и Дарданеллы:
«Все, что в настоящую минуту мы оставим здесь неоконченным и недоделанным, будет впоследствии несравненно труднее и может обратиться во вред нам».
Следует напомнить, что Япония была в то время слабой, раздираемой междоусобицами страной и инициатива адмирала отнюдь не была авантюрой. Также понятно желание Цусимского князя перейти под протекторат России. Подальше от сегунских разборок.
Лихачев лишь подчеркивал необходимость соблюдения строгой секретности, чтобы слухи о занятии нами Цусимы преждевременно не дошли до вездесущих английских ушей. А заодно, пока дело окончательно не выгорело, следует обратить пристальное внимание на симпатичные острова у Южного побережья Кореи ‒ в качестве запасного варианта. Был там такой уютный архипелаг Каргодо, как раз напротив Цусимы, исключительно подходящий для военно-морской базы.
Однако русская дипломатия успешно провалила гениальный план Лихачева о приобретении Цусимы. Вначале – на местном уровне. [Оценка качества плана адмирала Лихачева и действий русской дипломатии принадлежит не автору, а редакции журнала «Морской сборник» за 1912 год].
Генеральный консул России в Японии, некий господин Иосиф Гошкевич[4], так аккуратно начал вести переговоры, что о них немедленно узнали англичане. Узнав же, натурально заявили протест.
Здесь уже наша дипломатия сыграла свою патриотическую роль на высшем уровне. Канцлер Горчаков, так успешно проваливший в будущем Берлинский конгресс, устроил Государю Императору Александру II Николаевичу истерику. Что де эти грубые моряки из-за своих дурацких баз такую почтенную страну, как Англия раздражать вздумали. Жили себе без баз – и дальше обойдутся[5].
От Цусимы отказались. Про корейские острова тоже как бы забыли. Так Россия сделала первый шаг к Цусиме 1905 года.
Стратегия японской экспансии
После неудачи с Цусимой главной морской базой России на Дальнем Востоке определено было быть в заливе Петра Великого. В 1871 году там учрежден главный военный порт для Тихоокеанского флота – Владивосток. За это десятилетие положение России на Дальнем Востоке резко осложнилось, хотя должного значения этому придано не было.
В 1868 году в Японии победила так называемая революция Мэйдзи. Вместо сёгуната при символическом императоре Япония стала конституционной монархией, внешне европейского толка. Конституция Мэйдзи дала власть в руки зарождающейся японской олигархии, о чем большинство населения островной империи не подозревало, поскольку микадо был обожествлен и все решения принимались его именем. На самом деле император играл роль, скорее, духовного отца нации, нежели политического лидера.
Началось первое японское чудо, когда за какие-нибудь четверть века на Дальнем Востоке из небытия возникла мощная военная держава, которой стало сразу тесно на родных островах. Армия новой Японии была построена по прусскому образцу. Флот – по английскому. Вкус у бывших самураев был хороший – ничего не скажешь.
Правильная стратегия экспансии указывала однозначно Японии путь на юг, где дряхлеющая Испания едва удерживала за собой Филиппины и другие владения, вскоре выпавшие у нее из рук во время американо-испанской войны.
Почему на юг?
По той причине, что экспансия в южном направлении, представив Японии новые обширные территории, сохранила бы за ней все преимущества островной державы, – Альбиона Дальнего Востока. В этом случае можно было по английскому образцу свести до минимума расходы на армию, пустив все средства на развитие флота. Приложением к нему был бы мобильный десантный корпус морской пехоты.
То, что это был бы оптимальный путь для Японии, говорят действия Соединенных Штатов и Англии, сделавших все, чтобы свернуть ее с этого пути и втравить в авантюры на материке, где она с необходимостью должна была завязнуть.
Развитие в Японии одновременно крупной армии и большого флота было для нее примерно то же, что для Германии вести войну на два фронта.
Заметим, что именно попытка Японии одновременного закрепления в Корее и Китае и распространение на Юг сыграла едва ли не решающую роль в поражении Японии во Второй Мировой войне. Средств, затраченных на Квантунскую армию и всякие там Маньчжоу-Го, завоевание Бирмы и прочее, будь они своевременно пущены на развитие японского ВМФ, могло хватить на то, чтобы полностью подавить Тихоокеанский флот США, провести десантные операции устрашения на города Западного побережья США и заблокировать Панамский канал.
В этом случае, вполне возможно, мировая карта выглядела бы в наши дни по-другому.
Ну, так именно Штаты и приложили все усилия, чтобы направить агрессию Японской империи на север, на Корею и Маньчжурию. Земли, теплые и привлекательные для русского человека, но суровые для островитян.
Уже в начале 1880 годов, за двадцать лет до войны с Японией, Управляющий Морским Министерством адмирал Иван Алексеевич Шестаков, посетив Владивосток, вполне осознал грозившую России со стороны Японии огромную опасность.
Адмирал Иван Алексеевич Шестаков
В особом докладе на Высочайшее имя Шестаков обосновал «особую важность и чрезвычайную необходимость для России располагать в водах Тихого океана достаточным числом сильных боевых судов, дабы этим удержать Японию от попытки укрепиться в каком-либо пункте Азиатского материка»[6].
На основании этого доклада численность русских боевых судов в Тихом Океане была увеличена, что только способствовало росту дружеских чувств со стороны Японии к России. Силу уважали везде и во все времена.
«Китайская угроза»
Справедливости ради, следует подчеркнуть, что одной из объективных причин определенной сдержанности нашей дальневосточной политики было практическое отсутствие оперативной связи с нашей дальневосточной окраиной.
Причем, если в XVII и даже XVIII веке мы были, если так можно сказать, «равноудалены» от Дальнего Востока вместе с иными европейскими державами, то к середине XIX века положение изменилось не в нашу пользу.
Если для европейской России путь на берега Тихого океана оставался столь же долог и труден, как сто и двести лет назад, то Англия к этому времени прибрала к рукам Мировой океан. Территории Британской империи, пусть и отделенные от метрополии водным – самым быстрым и эффективным на тот день путем, превышали едва ли не в два раза территорию Империи Российской. А ее колонии и базы окружали нас почти столь же плотно, как территорию СССР базы НАТО в разгар Холодной войны или территорию Российской Федерации сегодня.
Открытие Суэцкого канала во много раз сократило и обезопасило путь из Европы на Восток.
Соединенные Штаты, отделенные во времена Русской Америки от Тихого океана Скалистыми горами, уже перешагнули за них, и железнодорожные пути связали намертво оба побережья САСШ.
Одновременно начался очередной виток информационно-психологической войны «англосаксов» против России. На сей раз, как говорит наш выдающийся геополитик генерал Алексей Вандам, «английская печать, откуда мы и до сих пор черпаем всю нашу политическую мудрость, воодушевление и страхи», стала запугивать нас «китайской угрозою». Прием, сохранивший свою свежесть до наших дней. [Хотя начиная с конца февраля 2022 года, мы, кажется, стали немного умнеть].
Эта «угроза» заставляла нас, вопреки здравому смыслу, затягивать строительство железнодорожного пути, который один мог соединить воедино части необъятной Империи.
«Если бы не сильная воля Императора Александра III, мы, вероятно, так бы и замерли в почтительном созерцании горизонта, на котором вот-вот появится отрастивший себе новые когти четырехсотмиллионный дракон!
Этот созданный исключительно нашим воображением мираж вторично остановил ход нашей истории, и когда в 1891 году мы приступили, наконец, к постройке Сибирского пути, то благоприятное время для этого было упущено, и притом навсегда, ибо вслед за одними соперниками, англичанами, на великую восточную арену стремились уже англосаксы Америки» .
Новый этап в продвижении России на восток к теплым морям начался с восшествия на престол Государя Императора Николая II. В историю этот этап вошел под названием Большая Азиатская программа.
Большая Азиатская программа
Три века шла Россия на Восток к теплым морям. Но именно Государю Императору Николаю II суждено было завершить это начавшееся при Иване Грозном знаменитым походом Ермака русское продвижение «встречь солнца». Главной задачей своего Царствования Николай II считал Большую Азиатскую программу, которая вела Россию к незамерзающим и открытым морям Тихого океана, к русскому преобладанию в Маньчжурии и Корее, в конечном счете, в Тихоокеанском регионе.
Государь Император Николай II
И как бы там ни было, именно при Николае II в 1898 году, – пусть с запозданием на двести с лишним лет, – Россия вышла наконец к теплым открытым морям, взяв в долгосрочную аренду у Китая Квантунский полуостров с военно-морской базой, контролирующей подходы к столичному региону Поднебесной Империи.
Государь, как никто в России, понимал, что отказ от борьбы за выход России к незамерзающим и открытым морям, за русское преобладание в Тихоокеанском регионе означал, что Россия сама ставит крест над своим будущим в Азии, а по большому счету, над своим будущим как великой евразийской державы. Не зря Антон Керсновский в своей «Истории Русской Армии» подчеркивал, что Государь, в отличие от большинства своих генералов, чувствовал стратегию.
Существо Большой Азиатской программы прекрасно понимали также заклятые друзья России в Европе и за океаном.
Они понимали ‒ не в пример лучше так называемой «русской общественности», ‒ что «Россия должна была прочно утвердиться на Печилийском заливе[7] и найти свой естественный выход в его свободных гаванях, иначе все труды и жертвы долгих лет оказались бы безплодными, и великая сибирская империя осталась бы только гигантским тупиком»[8].
Масштаб Азиатской программы Императора внутри страны понимали немногие. К последним относился, например, великий русский ученый Дмитрий Иванович Менделеев.
Дмитрий Иванович Менделеев
Отвечая многочисленным противниками, не понимавшим значения для русского государства даже Великого Сибирского железнодорожного пути, Менделеев говорил:
«Только неразумное резонерство спрашивало: к чему эта дорога? А все вдумчивые люди видели в ней великое и чисто русское дело — путь к океану Тихому и Великому. К равновесию центробежной нашей силы с центростремительной, к будущей истории, которая неизбежно станет совершаться на берегах и водах Великого океана….
Теперь же, когда путь выполнен, когда мы крепко сели на теплом и открытом море и все взоры устремлены на него, всем стало ясно, что дело здесь идет о чем-то очень существенном, что тут выполняется наяву давняя сказка»[9].
Эти строки написаны в первые месяцы 1904 года, в связи с началом японской агрессии против России: «с позорным – без объявления войны – первым натиском японских миноносок» на Порт-Артурскую эскадру. В «позорном» японском налете Менделеев видел «противоположность образцово доблестного подвига “Варяга”».
И саму противоположность эту считал залогом грядущей нашей победы:
«Пусть война из-за упрямства японцев затянется, мы вытерпим ее тяготы теперь при запасах, собранных усилиями последних царствований, если могли вынести почти трехлетнюю войну 1812-1814 годов. Все, что известно об Японии, напротив того, показывает, что ей долго терпеть жестокую войну не по силам».
И мы знаем, что гений русской науки и в этом был прав. Единственно чего прозорливо опасался Дмитрий Иванович, это преждевременного заключения мира, до окончательного разгрома врага:
«Бояться нам нужно только рановременного окончания войны, вмешательства посредников и своего благодушия, которое может спешливо пойти на мир, если нас о нем попросят… Но до этого, Бог даст, не дойдет»[10].
[На удивление актуальные слова! Вы не находите?]
Значение выхода России к океанским просторам хорошо понимали моряки, особенно имеющие собственный опыт пребывания в дальневосточных водах в составе эскадры Тихого океана. А настоятельные нужды Родины они понимали обычно значительно лучше наших дипломатов, особенно высшего ранга.
Для упрочения в долготу веков
Сам Государь в Высочайшем Манифесте от 18 февраля 1905 года, ‒ в котором он призывал помаленьку сатанеющих «верноподданных» оставить внутренние разборки, хотя бы до победного окончания военных действий, ‒ чеканно сформулировал свое понимание значения Японо-русской войны для исторических судеб России и русского народа.
Император назвал ее войной «за честь и достоинство России и за господство на водах Тихого океана, столь существенно необходимое для упрочения в долготу веков мирного преуспеяния не только нашего, но и иных христианских народов…».
Эти Царские слова являются «формулой» той войны и раскрывают ее сокровенные смысл и значение лучше и полнее, чем большинство наших и зарубежных трудов, посвященные войне 1904-1905 годов.
Развернутой иллюстрацией этих слов можно считать трилогию «Цусима – знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий»[11], в которой с возможной подробностью документированно раскрыта предъистория японо-русской мировой войны номер ноль, равно как и ее ход на сухопутном и особенно на морском театрах.
Журнал ВМФ России «Морской сборник» (2010. № 6) в аналитическом очерке «Цусима в зеркале российской геополитики», посвященном выходу трилогии, отметил в частности: «В работе восстановлено действительное развитие событий при Цусиме.., что можно рассматривать как новое слово в историографии военно-морских сражений и серьезное научное открытие».
Расследование случаев предательства высшим военным руководством Русской Императорской Армии интересов Империи и самого Императора во время Русско-японской и Первой мировой войн проведено мною в комментированном издании Записок генерала Федора Рерберга о Русско-японской войне[12].
Текст «Цусима – знамение …» есть в инете, там же есть и текст Записок Рерберга мадридского издания 1967 года, так что желающие ознакомиться с деталями всегда могут сделать без затруднений. Кроме того, значительная часть материала трилогии воспроизведена в публикациях на Русской Народной Линии между 25 мая и 29 июля 2020 года.
Здесь же приведем только основные выводы из этих исследований.
I. Японо-русская война. Цели и задачи
1/. Японо-русская война 1904-1905 годов стала результатом хорошо спланированных и скоординированных действий мировой Анти-Власти или «мирового сообщества» в лице Денежной державы, штаб-квартира которой до 1913 года находилась в Англии, и антихристианского интернационала, целью которых являлось – и является – уничтожение последней Православной державы – Российской Империи – и русского народа как носителя Православия.
Планируемое поражение России в этой войне должно было способствовать победе уже в 1905 году так называемой «русской» революции. Первой и главной задачей ее, как и прочих «русских» революций, было свержение русской народной власти ‒ Самодержавия, без чего уничтожение русского государства и народа не представлялось возможным.
2/. Успеху действий «мирового сообщества» способствовал, в первую очередь, массовый отход русских имперских верхов и большинства русского образованного общества, ‒ так называемой интеллигенции, от Православия, в результате чего ими было утрачено понимание исторических задач Русского государства. Утрата эта делала задачу подбора верных кадров высшего эшелона власти все более затруднительной для всех последних русских государей вообще.
Для последнего Императора она стала неразрешимой. Верных Престолу и Отечеству людей на высоких постах, людей правды и совета в ближайшем окружении Императора практически не осталось.
Окончательно проявилось это в феврале 1917 года, но многое стало явным уже перед Русско-японской войной и во время нее.
3/. Силы, заинтересованные в поражении России в надвигающейся войне с Японией, взаимодействовали на редкость согласованно, гася в зародыше попытки усилить обороноспособность страны. Последнее неудивительно, поскольку прихвачены были этими силами практически все высшие посты в Российской Империи.
Видимая согласованность действий столь разных по положению, занимаемым должностям и направленности деятельности людей обуславливалась не их личной симпатией и единодушием в решении столь сложных задач, а исключительно ‒ общим руководством, которое успешно сумело скрыть себя от общественности. Руководство это либо доводило до сведения исполнителей намеченные планы, либо пользовалось этими исполнителями как пешками с учетом их характерологических особенностей.
Явно скоординированы извне были в своей вредоносности для России, например, действия министерств Военного, Морского, Иностранных дел и особенно Финансов, что говорит об общей стоящей перед ними задаче ‒ снизить боеспособность и боеготовность русских армии и флота в целом, а особенно русского флота в Тихоокеанском регионе.
Приведем конкретику.
II. Усилиями Витте
4/. Военный бюджет России, к моменту занятия кресла министра финансов С.Ю. Витте, составлявший более трети по отношению к прочим государственным расходам и находившийся на втором месте в мире после миролюбивой Англии с ее 40% военным бюджетом, к 1904 году уменьшился почти вдвое. Заняв третье место в росписи государственных расходов после бюджетов Министерства путей сообщения и Министерства финансов[13].
5/. К основным вредоносным действиям Витте, направленным на поражение России в планируемой Русско-японской войне, относятся в первую очередь:
‒ сознательное урезание им кредитов на строительство флота, послужившее первопричиной срыва судостроительной программы.
‒ тайное спонсирование им же в середине 1890-х годов русским золотом тех американских банков, которые в дальнейшем оплатили 50% японских военно-морских вооружений и почти 100% расходов на «русские» революции сначала 1905-го, а затем 1917 года.
Последнее утверждение базируется на следующих свидетельствах. В 1912 году в Петербурге небольшим тиражом вышло исследование Владимира Петровича фон Эгерта, посвященное поддержке определенными банковскими кругами Америки революционного движения в России. Работа эта предназначалась в первую очередь для ознакомления членов правительства, Госсовета, иных компетентных организаций и носила характерное название «Надо защищаться»[14].
Написал эту брошюру фон Эгерт сразу после поездки в Америку на основе своих американских впечатлений. Перед Мировой войной она была хорошо известна в России и начала вызвать определенный общественный резонанс, конец которому и положила начавшаяся война.
Витте Сергей Юльевич
Среди прочих сохранивших по сей день актуальность фактов фон Эгерт выделяет деятельность бывшего министра финансов С.Ю. Витте по поддержке преимущественно еврейских банкиров, причем не только отечественных, но и зарубежных, точнее ‒ заокеанских: «Свою заботу о преуспеянии еврейства этот министр деятельно проявлял и вне пределов России. Например, в середине 1890-х годов, объявляя и доказывая, что нет золота для поправления русской валюты, и устраивая в России девальвацию, он [Витте] одновременно отсылал миллионы за миллионами золотом Соединенным Штатам для поддержания их валюты, отчего зависело спасение близких там к банкротству многих еврейских банков и спекулянтов».
Среди банкиров, получивших русскую финансовую подпитку, фон Эгерт называет имена Якоба Шиффа, Леба и другие не менее одиозные имена. В подтверждение своих слов фон Эгерт приводит отрывок из занесенной в официальное издание Конгресса речи некоего А. Уайта, сказанной в комиссии по иностранным делам палаты представителей в Вашингтоне:
«Я знал одного великого русского, Сергея Витте. Это он в бытность свою министром финансов наделял нас, в Америке, во время президентства Кливленда, для поддержания нашей валюты, многими и многими миллионами золота на самых сходных условиях ссуды»[15].
По данным современного историка А.Б. Мартиросяна, Витте вывез в Америку на 23 пароходах, по меньшей мере, тысячу тонн золота ‒ более миллиарда рублей золотом[16].
[Уместно добавить, что по подтвержденным документально данным того же Мартиросяна, Ленин и его подручные подвиг Витте повторили и преумножили. Только за годы так называемой гражданской войны на Запад было передано золота, драгоценностей короны, предметов искусства и иных материальных ценностей на сумму, эквивалентную ТРИДЦАТИ СЕМИ ТЫСЯЧАМ ТОНН ЗОЛОТА (37 391,398 т золота). Бедный Витте в гробу от зависти перевернулся! Размах, однако. Недаром КПРФ так настаивает, чтобы хоть Ленинградский вокзал в столице остался. Чтобы помнили и знали: есть чем гордиться в славном прошлом наследникам духа и дел Ильича[17]].
Именно узаконенное «нашим» выдающимся финансистом отнятие 33⅓ процента у русских держателей кредитных билетов для спасения от банкротства Шиффа-Варбурга и компании[18] послужило первопричиной того, что русский золотой империал ‒ 10 золотых рублей ‒ после введения золотого обращения в 1897 году стал стоить 15 новых золотых рублей. То есть новый русский золотой рубль подешевел четко на те самые 33⅓ процента! [Похоже, что спонсированные Витте банки и стали в 1913 году основой Федеральной резервной системы][19].
‒ К этому же времени относится резкое изменение взглядов Витте на оптимальный для России экономический курс и перспективы развития русской экономики. Витте меняет свое отношение к патриотически настроенным русским промышленникам.
В частности, при непосредственном участии Витте был разорен Савва Иванович Мамонтов, известнейший русский меценат и один из последних русских крупных промышленников[20]. Позиции Витте и Мамонтова по перспективам развития русской экономики принципиально разошлись в главном.
Позиция Мамонтова: используя огромный потенциал и ресурсы России, упорным трудом добиваться развития своей, российской промышленности, опираясь на творчество и собственные силы нации.
Позиция Витте: опираться на иностранный капитал и, наращивая огромные займы, загонять страну в долговую яму.
Позиция Мамонтова, очевидно, не могла устроить Денежную державу, и восторжествовала точка зрения Витте. В результате уже к 1906 году Россия была должна иностранным капиталистам 10 (десять) миллиардов тогдашних рублей! Ежегодная выплата только процентов по займам составляла как раз 400 млн. рублей[21].
Которых экономика Империи якобы не могла найти на адекватную подготовку к войне с Японией![22]
Между тем в своем выступлении от 29 ноября 1897 года Витте декларировал понимание исключительности и самобытности России, развитие которой шло и должно было идти своим, отличным от Запада, путем.
Обратим внимание на дату. Это тот самый знаменитый ноябрь 1897 года, за который министр финансов Российской Империи совершил удивительную метаморфозу: непримиримо выступив 14 ноября на известном Особом совещании против занятия Порт-Артура, Витте, резко разворачивается на 180° и, начиная со 2 декабря 1897 года, становится главным застрельщиком занятия Россией портов на Ляодуне.
Напомним, что именно его позиция окончательно подтолкнула Петербургское руководство к приобретению территорий на юге Маньчжурии.
Что любопытно, одновременно с этим у господина Витте произошло что-то непонятное с памятью. Напрочь и навсегда забыв об особом пути развития России, он отныне стал декларировать существование закономерностей, общих для всего мира, с которыми необходимо считаться, и прочую, любимую марксистами и либералами, вредоносную для России ахинею:
«В России теперь происходит то же, что случилось в свое время на Западе: она переходит к капиталистическому строю, ‒ говорил он. ‒ …Россия должна перейти на него. Это мировой непреложный закон».
Сразу и не поймешь ‒ последовательный марксист, или все же с оттенком эмпириокритицизма. Как бы то ни было, с Мамонтовыми министру финансов, в его новом обличии было не по пути.
‒ Поддержка Витте линии недоброжелателей России на отозвания русских войск из завоеванной нами к концу 1900 года Маньчжурии, которую в это время стали назвать Желтороссией. По всем понятиям того времени Маньчжурию следовало немедленно аннексировать и официально сделать русской губернией или каким-нибудь ассоциированным Маньчжоу-Го. Вместо этого Витте ‒ фактический руководитель в то время русской дальневосточной политики ‒ содействовал заключению вредоносного соглашения 1902 года об эвакуации наших войск из Маньчжурии.
Соглашение это было выгодно только Англии, Америке и Японии и, по словам адмирала Е.И. Алексеева, Наместника Его Императорского Величества на Дальнем Востоке, стало капитуляцией перед побежденным противником. Оно сводило на нет наше преобладающее влияние в Китае, полученное нами во время боксерского восстания, и, ввиду военных приготовлений Японии, стало фатальной «ошибкой», последствия которой не замедлили обнаружиться.
‒ Строительство перспективной базы для японского флота, осаждающего Порт-Артур, ‒ города-порта Дальний, справедливо называемого «убийцей Порт-Артура». Строительство Дальнего по наиболее правдоподобным данным обошлось государственной казне в 43 млн рублей, что ровно в 10 (десять!!!) раз превышает расходы на строительство укреплений Порт-Артура, особенно со стороны суши.
Деньги на строительство Дальнего, в значительной степени осевшие в карманах родственников Витте, а вернее, его жены, и были изысканы за счет урезания сметы на строительство укреплений Порт-Артура и его портовых сооружений, а также урезания кредитов на строительство флота.
‒ Вмонтирование изначально усилиями того же Витте «ахиллесовой пяты» в структуру крепостных укреплений Порт-Артура. Строитель Артура инженер-полковник Величко представил смету на сооружение крепостных верков, рассчитанных на 11-дюймовый калибр (279 мм). Министр финансов Витте приказал сократить эту смету почти вдвое ‒ и ограничиться укреплениями, рассчитанными на 6-дюймовый калибр.
III. Живучий домысел
6/. Для того чтобы сделать войну однозначно победоносной или вообще предотвратить ее, необходимо было вложение, помимо выделенных средств, около 400 млн. руб., которые по утверждению самого Витте и его “адвокатов” взять было неоткуда. В этом Витте, возможно и прав, поскольку сумма, значительно превышающая искомую, как мы знаем, была в те годы передана им соответствующим американским банкам.
Домыслы же о том, что Российская Империя не могла как следует подготовиться к Русско-японской войне в силу присущей ей экономической слабости, из-за несовершенства государственно-идеологического строя, опровергаются следующими фактами[23]:
− проигранная русско-японская война, по оценке Министра Финансов В.Н. Коковцова обошлась России в 4 млрд. рублей − в 10 раз дороже требуемых расходов на оборону. Только потрачены были эти русские 4 млрд. рублей врагами России на ее же поражение и ослабление.
К этим финансово-экономическим потерям следует прибавить:
во-первых, убытки от “революционной” смуты 1905 — 1907 годов,
во-вторых, ежегодные выплаты в количестве 400 млн. рублей в качестве процентов по 10-миллиардным заграничным займам. Займы эти явились прямым следствием политики Витте по развитию русской промышленности. Правильно китайцы говорят, что история повторяется.
Да что там китайцы! Мы и сами можем это видеть.
Однако:
− невзирая на эти потери, Россия совершила в 1907 — 1913 годах, признаваемый всеми экономический рывок, поставивший ее в ряд наиболее промышленно развитых стран мира;
− качество подготовки и вооружения русских армии и флота к началу Первой мировой войны, при вынужденной незаконченности соответствующих программ, было на порядок выше, чем в 1904 году, что признавалось даже зарубежными политиками и военными деятелями. Последнее объясняется не только уроками русско-японской войны, но и огромным экономическим потенциалом Российской Империи.
Поэтому слова о том, что у России не нашлось 400 млн. рублей на подготовку к русско-японской войне ввиду ее экономической слабости, − являются очередной ложью для сокрытия истинных причин поражения России. Не очень умной ложью притом.
IV. Лепта генерала Куропаткина
7/. В деле урезания средств на оборону и срыва работ по превращению Порт-Артура в действительно неприступную крепость, С.Ю. Витте встретил полное взаимопонимание и поддержку Военного Министра генерала А.Н. Куропаткина. В один голос с Витте он убеждал Государя приостановить расходы на флот и на оборону Дальнего Востока и, прежде всего, на защиту нового форпоста России − Порт-Артура[24].
Генерал Алексей Николаевич Куропаткин – командующий Маньчжурской армией.
Литография Сытина
Именно прямым запретом Военного Министра генерала Куропаткина, не был возведен форт даже на доминирующей высоте сухопутной обороны Артура горе Высокая, с которой прекрасно просматривался внутренний рейд. И именно с горы Высокой была расстреляна генералом Ноги Марэсуки из тех самых 11-дюймовых гаубиц 1-я Тихоокеанская эскадра.
Так что уже только за это деяние товарищи, или вернее «братья», Витте и Куропаткин могут записать себе в актив гибель Порт-Артурской эскадры и потерю нами Порт-Артура со значительно большим основанием, чем славный генерал Ноги Марэсуки, и уж тем более адмирал Того Хейхатиро.
8/. К началу войны Порт-Артур не имел ни доков для больших кораблей, ни углубленного рейда, не начата была здесь и постройка молов для внешнего рейда, о необходимости которых говорил еще адмирал Дубасов.
В момент открытия боевых действий крепость имела на вооружении готовых к действию всего 116 орудий, в большинстве своем устаревших образцов, из них на морском направлении − 108, а на сухопутном − только 8! Вместо 542 орудий по табели.
9/. Генерал Куропаткин, срывая отправку подкреплений на Дальний Восток, дезинформировал Государя о реальном состоянии русской обороны на Дальнем Востоке, преуменьшая при этом силы японской армии, что очевидно имело и провокационный характер.
В августе 1903 года после своей поездки в Японию и инспектирования войск на Дальнем Востоке, дабы окончательно дезавуировать отчаянные просьбы Наместника Дальнего Востока адмирала Евгения Ивановича Алексеева об ускорении строительства крепостных и портовых сооружений Куропаткин, считающийся некоторыми авторами патриотом, с солдатской прямотой докладывал своему Императору: «Ныне можно не тревожиться, если даже большая часть, например, японской армии обрушится на Порт-Артур. Мы имеем силы и средства, отстоять Порт-Артур, даже борясь один против 5 − 10 врагов…
Уже и ныне [Тихоокеанская] эскадра может смело мерить свои силы со всем флотом Японии с надеждою на полный успех…
Порт-Артур, обеспеченный с моря и с суши, снабженный сильным гарнизоном и поддержанный могущественным флотом, представляет вполне самостоятельную силу. Запасов собрано столько, что наши войска успеют собраться в Маньчжурии, нанести решительное поражение противнику и освободить осажденный или блокированный Порт-Артур.
Два года назад, даже год тому назад, мы могли тревожиться оторванностью Порт-Артура от России и Приамурья. Теперь можно и не тревожиться».
Эта наглая провокационная дезинформация комментируется обычно как недопонимание генералом Куропаткиным стратегической обстановки!
V. Стараниями МИД
10/. Министерство Иностранных Дел способствовало взрыву недружественных чувств в Японии к России путем неуместного и невыгодного для России вмешательства в заключение Симоносекского мира после японо-китайской войны 1894-1895 годов, когда у Японии были отобраны плоды ее завоеваний, в том числе Порт-Артур.
11/. Деятельность русского Министерства Иностранных Дел по занятию Порт-Артура в конце 1897 − начале 1898 годов, одновременно поставившая под удар традиционно дружественные отношения России с Китаем, является очевидно провокационной.
12/. Эта деятельность сопровождалась фактическим уходом России из Кореи, где русское присутствие поддерживалось всеми корейскими патриотическими силами, справедливо считавшими Японию − национальным историческим врагом Кореи.
О протекторате России над Кореей просили Петербург корейские короли, начиная, по крайней мере, с 1880-х годов. В этом вопросе нас полностью поддерживала Германия, начиная с ее диппредставителей при корейском дворе и заканчивая самим кайзером Вильгельмом II[25].
VI. Великий Князь Алексей, адмирал Тыртов и другие
13/. Ответственность за уход России из Кореи и занятие Порт-Артура вместо базы на южном берегу Кореи, (о необходимости которой единодушно говорили все Командующие Тихоокеанской эскадрой), наряду с Министерством Иностранных Дел по справедливости разделяет Морское Ведомство.
В результате слаженного, − явно извне, − взаимодействия указанных министерств, Россия получила на Дальнем Востоке две военно-морские базы − замерзающий Владивосток и мелководный Порт-Артур, отстоящие друг от друга на 1080 морских миль, то есть примерно на 2000 километров, и имеющие на этом пути труднопреодолимое препятствие в виде Корейского пролива, запертого замком Цусимы.
Не говоря уж о том объективном факте, что от Европейской России отделены были эти базы морским путем длиной более половины земного экватора.
Генерал-адмирал Великий Князь Алексей Александрович
14/. Невыгодное стратегическое положение русских военно-морских сил на Дальнем Востоке усугублялось полной непригодностью обеих баз для нормальной стоянки флота и производства необходимых ремонтных работ. Последнее обстоятельство также давало предлог Морскому Ведомству, вызывать суда из состава Тихоокеанской эскадры в Кронштадт для “планового” ремонта, который иногда не производился годами. Износ механизмов на обратном пути на Дальний Восток сводил результаты ремонта практически к нулю.
Наиболее характерным примером является вызов в 1901 году из состава Тихоокеанской эскадры в Кронштадт судов: «Наварин», «Сисой Великий», «Владимир Мономах», «Дмитрий Донской», «Адмирал Нахимов», «Корнилов» − единоличным решением Управляющего Морским Министерством П.П. Тыртова[26].
Так и не успев отремонтироваться и модернизироваться, все они (кроме совсем аварийного «Корнилова») пришли в мае 1905 года на Цусиму, напрасно совершив практически кругосветное путешествие.
15/. Вызывает неформальное удивление также еще один маловерноподданный поступок адмирала П.П. Тыртова: прямой саботаж им Высочайшего повеления, фактически отменяющего режим «вооруженного резерва» для Тихоокеанской эскадры, и предписывающего усилить ее боевую подготовку в стрельбе и маневрировании.
Эскадре также было Высочайше повелено больше плавать для изучения будущего театра войны.
И вот это повеление не было даже сообщено адмиралу Алексееву, но положено приказом Управляющего Морским Министерством в сейф Военно-Морского ученого отдела[27]!
Адмирал Тыртов Павел Петрович.
Такие благородные лица у всех, что просто не верится, что могли вредить России
Так исполнялись в Российской Империи прямые Высочайшие повеления Самодержавного Царя, когда Госдум еще и в проекте не было!
Между тем, именно системой «Высочайших повелений» лишали самостоятельности и принуждали выполнять объективно вредоносные для Российской Империи действия героев нашей трилогии: адмиралов Дубасова, Алексеева и Рожественского. Они-то были верноподданными.
16/. К другим вредоносным действиям Морского Ведомства следует отнести такие мероприятия, как:
− сознательное снижение тактико-технических характеристик новейших кораблей русского флота, их вооружения и особенно боеприпасов,
− непродуманность, или продуманность не в нашу пользу, судостроительной программы
− урезание средств на плавание, маневры и боевые стрельбы флота,
− введение в 1885 году системы «морского ценза»;
− отсутствие Морского Генерального Штаба, о необходимости которого еще в 1880-е годы говорил адмирал И.Ф. Лихачев,
− и другие подобные им, проводимые через последнего Генерал-Адмирала Великого Князя Алексея Александровича.
Продолжение следует
[1] Игумен Серафим (Кузнецов). Православный Царь-Мученик. – М.: Русский паломник, 1997. C. 190.
[2] Газета «Новое время». Петроград. 1917. 9/22 марта.
[3] Подробнее см. Вандам А.Е. Наше положение; Галенин Б.Г. Цусима – знамение конца русской истории.
[4] Гошкевич (Гашкевич), Иосиф (Осип) Антонович – чиновник Азиатского департамента Министерства иностранных дел. Сын деревенского священника из Малороссии, выпускник Минской семинарии и Петербургской духовной академии, провел 10 лет в Пекине в составе Русской духовной миссии. Соплаватель И.А. Гончарова. Прикомандирован к миссии Путятина в качестве драгомана (переводчика). Первый русский консул в Японии. Составил словарь японского языка, живо интересовался естественными науками, собрал большие коллекции, хранящиеся главным образом в Зоологическом музее Академии Наук. Инициатор создания Русской Православной миссии в Японии. По видимости, вполне достойный человек, только вот переговоры по Цусиме вел крайне неумело. Чтобы не сказать больше.
[5] Морской Сборник. 1912 г. № 11. С. 1-46.
[6] Вице-адмирал А.Г. фон Нидермиллер. От Севастополя до Цусимы. Рига, 1930. С. 21-22.
Нидермиллер Александр Георгиевич (1851 – после 1930). Контр-адмирал (1902). Один из немногих единомышленников и помощников адмирала Рожественского. Возглавил Главный Морской Штаб после ухода 2-й эскадры. В Цусимском бою на эскадренном броненосце «Ослябя» героически погиб его единственный сын лейтенант Владимир фон Нидермиллер, отказавшийся покинуть тонущий корабль. Артиллерийская башня броненосца, командиром которой был лейтенант фон Нидермиллер, стреляла до последней минуты жизни «Ослябя».
[7] Печилийский или Ляодунский залив – залив Желтого моря, омывающий берега Печилийской провинции Китайской империи, на территории которой расположена столица Китая Пекин. Одноименным проливом соединяется с Желтым морем. Пролив с юга ограничен Шантунгским, а с севера – Ляодунским полуостровами. На южной оконечности Ляодуна, называемой также Квантунским полуостровом, расположен город-крепость Порт-Артур. В северную часть Ляодунского залива упирается как раз восточная часть Великой Китайской стены. Наряду со словом Печили часто употребляют название – Чжили.
[8] Ольденбург С.С. Царствование Императора Николая II. — М.: Терра, 1992. С. 209.
[9] Менделеев Д.И. По поводу японской войны. В сб.: Заветные мысли: Полное издание (впервые после 1905 г.) — М.: Мысль, 1995. С. 200-202.
[10] Там же. С. 222.
[11] Галенин Б.Г. «Цусима – знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий». Т. 1-2. – М.: Крафт+, 2009, 2010. С. 784, 760.
[12] Рерберг Ф.П. Исторические тайны великих побед и необъяснимых поражений. Записки участника Русско-японской войны 1904-1905 гг.; Галенин Б.Г. Род Рербергов в интерьере русской истории; Онтология измены: Skurk! Или генерал Куропаткин и Русско-японская война; От Мукдена до Стохода. – М.: РИЦ им. св. Василия Великого, 2014.
[13] Деревянко И.В. Белые пятна русско-японской войны. — М., 2005. С. 48.
[14] Эгерт В.П., фон. Надо защищаться. На рассмотрение и обсуждение г-д министров и их сотрудников, г-д членов Государственного совета и Государственной Думы. — СПб., 1912 /Цит. по: Меньшиков М.О. Письма к русской нации. — М., 2000. С. 326-327; Катасонов В.Ю. Экономическая теория славянофилов и современная Россия. — М., 2014. С. 334-335.
[15] Цитата Уайта взята из официального документа «Hearing before the Committee on Foreign Affairs of the House of Representatives». 1911. December 11. Monday. P. 11. /Катасонов В.Ю. Экономическая теория славянофилов … С. 335.
[16] Мартиросян А.Б. Сталин после войны. 1945-1953 годы. С. 368-369.
[17] Мартиросян А.Б. Кто привел войну в СССР? — М., 2007. С. 204-205.
[18] «Цусима ‒ знамение…».Том I. Книга 1. Часть пятая. Глава 2.2..
[19] См.: Стариков Н.В. Кризис. Как это делается. – СПб., 2009.
[20] Подробно см. «Цусима ‒ знамение…». Т. I. Кн. 2. Часть четвертая. Глава «Как русский Министр Финансов русскую промышленность поддерживал». С. 708-723.
[21] Бутми Г.В. Кабала или свобода. — М., 2005. С. 105.
[22] См. далее раздел III.
[23] «Цусима ‒ знамение…». Том I. Книга 2. Часть первая. Гл. 6; Часть четвертая. Гл. 3.4, раздел: Обозначим позиции.
[24] Подробности и ссылки на источники см.: «Цусима ‒ знамение…». Том I. Книга 2. Часть первая. Гл. 5 и 8.
[25] Гончаров В. «Большая игра»: Россия и иностранные державы в Китае во второй половине XIX века. С. 13-14; Симбирцева Т.М. «Загадочный» барон фон Миллендорф и его «прорусская» деятельность в Корее (1882-1885). //Вопросы истории Кореи. Петербургский научный семинар 2001. – СПб., 2002; Переписка Вильгельма II с Николаем II. 1894-1914 гг. Док. 44.
[26] В 1905 году вновь назначенный Морской Министр адмирал Бирилев был настолько поражен этим фактом, что потребовал показать ему все соответствующие документы.
[27] Щеглов А. Значение и работа штаба на основании опыта русско-японской войны. C. 32; «Цусима ‒ знамение…». Том I, книга 2, часть первая, гл. 8.3, раздел: Единоличное решение Министра.