Владимир Волков.
ВОЙСКО ГРОЗНОГО ЦАРЯ.
ТОМ 1
Продолжение 10
1 сентября 1579 года польский король вступил в Полоцк. В качестве
Военные неудачи польской армии усугублялись наступившими холодами, болезнями, трудностями, связанными со снабжением войск провиантом и боеприпасами. Штурмовать город поляки более не решались. Не удались и попытки разрушить укрепления Пскова с помощью пороховых мин. Всего к стенам города неприятель пытался подвести 9 подземных галерей. Те, которые представляли опасность, защитники Пскова обнаружили с помощью специальных колодцев – «слухов», служивших для определения направления и глубины подземных работ противника. Две галереи псковичи взорвали с помощью подведенных под эти подкопы встречных галерей, шесть завалились сами, одна галерея осталась недостроенной.Последним аккордом кампании этого года стала неудачная попытка польской армии захватить Псково-Печерский монастырь, который защищал небольшой отряд стрельцов (около 300 человек) под командованием стрелецкого головы Юрия Нечаева. Артиллерийским огнем была разрушена часть монастырской стены, но 28 октября во время штурма противник понес ощутимые потери и отступил. Среди попавших в плен воинов Батория оказался Вильгельм Кетлер – племянник курляндского герцога Готтарда Кетлера.[390]
6 ноября Баторий приказал остановить осадные работы под Псковом, прекратить бомбардировку и отвести с батарей орудия. Польской армии предстояла трудная военная зима в славящейся морозами и снегами России. Это решение означало полный крах завоевательных планов короля и едва не привело к фатальным результатам. Еще более осложнил обстановку отъезд Батория в Литву. 1 декабря он оставил лагерь под Псковом, передав командование армией гетману Яну Замойскому.
Единственным, кроме захвата в начале похода небольшой крепости Острова, успехом армии Батория в походе 1581 года стал рейд, совершенный конным 6-тысячным войском Христофора Перуна Радзивилла и Филона Кмиты вглубь русской территории. Перейдя границу, их отряды достигли окрестностей Ржевы Володимеровой и верхневолжских городов Зубцова и Старицы. Иван Грозный, находившийся тогда с главной русской армией в Старице, никаких ответных действий не предпринял.[391] По-видимому, именно нападение Радзивилла и Кмиты окончательно убедило царя в безнадежности дальнейшей войны с Речью Посполитой. Несмотря на поражение главной польской армии под Псковом, московский государь хотел любой ценой заключить мир со Стефаном Баторием.
Такое же решение принял и польский король. Пойти на мирные переговоры с Россией его вынудили героическая оборона Пскова и настойчивое посредничество иезуита А. Поссевино (представителя римского папы Григория XIII), стремившегося убедить московского царя пойти на унию с римско-католической церковью. Начались переговоры в середине декабря 1581 года в Яме Запольском, расположенном в деревне Киверова Гора на Луцкой дороге, между Порховом и захваченном поляками псковским пригородом Заволочьем. Съезды послов завершились 5 января 1582 года заключением десятилетнего перемирия. Польские комиссары согласились уступить Московскому государству захваченные ранее Великие Луки, Заволочье, Невель, Холм, Ржеву Пустую и псковские пригороды Остров, Красный (в списке Поссевино «Красный Городок»), Воронеч, Велью. Особо оговаривалось, что возвращению подлежали русские крепости, осаждавшиеся на тот момент войсками польского короля, в случае захвата их неприятелем: Врев, Владимерец, Дубков, Вышгород, Выборец, Изборск, Опочка, Гдов, Кобылье городище и Себеж. Предусмотрительность русских послов не оказалась лишней: благодаря ей поляки возвратили захваченный город Себеж. Московское государство согласилось на передачу Речи Посполитой всех занятых русскими войсками городов и замков в Ливонии, каковых оказалось 41. Стефан Баторий закрепил за своим королевством большую часть Прибалтики, ему также удалось добиться признания своих прав на Полоцкую землю, города Велиж, Усвят, Озерище, Сокол.[392] В июне 1582 года условия Ям-Запольского перемирия были подтверждены на переговорах в Москве, которые вели польские послы Януш Збаражский, Николай Тавлош и писарь Михаил Гарабурда. Стороны договорились датой окончания действия заключенного перемирия считать не «Крещение Христово» (6 января) 1592 года, а день св. Петра и Павла (29 июня) 1592 года.[393] 4 февраля 1582 года, через месяц после заключения Ям-Запольского перемирия, последние польские отряды ушли из-под Пскова.[394]
Однако Ям-Запольским и «Петропавловским» мирным соглашением 1582 года Ливонская война не закончилась. Окончательный удар по русским планам сохранения части завоеванных в Прибалтике городов (прежде всего – Нарвы) нанесла шведская армия под командованием фельдмаршала П. Делагарди. 4 сентября 1581 года его войска овладели Ругодивом (Нарвой). Укрепления крепости были разрушены огнем 24 шведских осадных картаун. Во время штурма погибли не только находившиеся в Нарве 300 детей боярских и 2 тыс. стрельцов, но и 7 тыс. «русских бюргеров, жителей и их жен и детей и всякой челяди. На этом рубеже война также переместилась на русскую территорию. 17 сентября 1581 года шведы овладели Ивангородом, оборону которого возглавлял воевода Афанасий Васильевич Бельский, сдавший крепость неприятелю.[395]
Закрепившись в Ивангороде, шведы вскоре вновь перешли в наступление и вскоре заняли еще две пограничные крепости – Ям (28 сентября 1581 года) и Копорье (14 октября 1581 года) с их уездами.[396] Однако в феврале 1582 года противника ждала первая крупная неудача – Передовой полк русской рати под командованием окольничего князя Д. И. Хворостинина и думного дворянина М. А. Безнина у с. Лялицы в Вотской пятине атаковал начавшие новое наступление шведские войска. Потерпев поражение, противник вынужден был поспешно отойти в Нарву.[397] Развить успех русским воеводам не удалось. По требованию польского гонца П. Визгерда Иван Грозный вернул направлявшиеся к Нарве войска в Новгород. Но пора громких успехов шведов миновала. Несмотря на все усилия, армии Делагарди так и не удалось захватить хорошо укрепленный Орешек. Вскоре начались мирные переговоры и 10 августа 1583 года представители Московского государства и Швеции, съехавшиеся на реке Плюссе, заключили перемирие на 3 года, считая от Петрова дня (29 июня) 1583 года.[398] За Швецией остались все занятые ею русские города.
Продолжавшаяся почти 25 лет Ливонская война закончилась. Россия потерпела тяжелое поражение, лишившись не только всех своих прежних завоеваний в Прибалтике, но и части собственных территорий с тремя важнейшими пограничными городами-крепостями. На побережье Финского залива за Московским государством остались лишь небольшая крепость Орешек на р. Неве и узкий коридор вдоль этой водной артерии от р. Стрелки до реки Сестры общей протяженностью 31,5 км.[399]
Глава 5. Поход атамана Ермака Тимофеевича и начало покорения западной Сибири
В 1420-х годах, вскоре после распада Золотой Орды, на части территории этого государства, где прежде находился улус Шибана (Шейбана), пятого сына Джучи и внука Чингисхана, в междуречье Тобола и Иртыша возникло самостоятельное Сибирское ханство.[400] Долгое время там правили потомки Шибана – Шибаниды (Шейбаниды), но затем претендовать на престол стали и тайбугины, представители княжеского рода, враждебного потомкам Шибана.
Овечкин Н. В. Ермак. 1988.
Своего расцвета Сибирское ханство достигло при хане Абул-хаире, сыне Даулат-шайх-султана (1428–1468), в 1430 году сумевшего подчинить кочевые племена Средней Азии и создать обширное государство (Узбекское ханство), простиравшееся от реки Урал на западе до озера Балхаш на востоке, от низовий Сырдарьи и Аральского моря на юге до среднего течения Тобола и Иртыша на севере. После смерти Абу-л-хаира Узбекское ханство распалось. В Сибири правил его дальний родственник, хан Ивак (Сайид Ибрахим-хан). Около 1495 года он был убит тайбугином Махметом, ставшим новым тюменским ханом. В конце XV века он перенес столицу ханства из Чимга-Тура (Тюмень) в Кашлык, находившийся на правом берегу Иртыша (вблизи современного Тобольска).
В 1552–1563 годах в Сибирском ханстве правил Едигер из враждебного Шибанидам рода Тайбугинов, ставший данником Москвы. В январе 1555 года в Москву прибыли его послы, Тягрул и Панчады, просившие царя взять Сибирское ханство «во свое имя», обязавшись ежегодно платить в казну по соболю «со всякого черного человека». Иван Грозный дал свое согласие. В следующем году из Кашлыка ему было привезено 700 соболей, но «Митка Куров[401] сказал, что им было возможно сполна дань прислати, да не похотели». Тогда царь «на сибирского посла (Боянду. – В. В.) опалу положил, велел его живот поймати, а ему за сторожи сидети».[402] После этого Едигер прислал 1000 соболей и дал государю шертную (присяжную) грамоту за своей печатью. Ею официально закреплялась вассальная зависимость Сибирского ханства от Москвы.[403] Тогда же, в 1555 году, в титуле русского царя появилось добавление: «и всеа Сибирскыа земли повелитель».
В 1563 грду власть в Сибирском ханстве захватил Кучум, сын Муртазы из династии Шибанидов, убивший хана Едигера. Впрочем, вплоть до 1572 года Кучум сохранял дружественные отношения с Россией (в 1571 году прислал царю установленную прежде дань в 1000 соболей), но затем разорвал их, убив царского посла Третьяка Чубукова, и начал нападать на пограничные русские земли.[404] Наибольший ущерб набеги сибирских татар и подвластных им отрядов остяков и вогуличей (ханты и манси) причиняли владениям богатейших купцов и промышленников Строгановых – Семена Аникеевича и его племянников, Максима Яковлевича и Никиты Григорьевича.[405] Они наняли для борьбы с пришельцами из-за Уральских гор отряды вольных казаков, сформировав войско, которое возглавил атаман Ермак Тимофеевич.
В числе ближайших помощников Ермака Тимофеевича были атаманы Иван Кольцо, Матвей Мещеряк, Никита Пан, Савва Болдыря и Богдан Брязга.
С помощью казаков в ведущихся тогда в Приуралье военных действиях произошел резкий перелом. Подтверждением этому служит описание не дошедшего до нас и утраченного наградного оружия – затинной пищали. В описании редкостей, хранившихся в коллекции Строгановых, сделанном в конце XIX века, сообщается, что на ее стволе была сделана надпись: «В граде Кергедане на реце Каме дарю я, Максим Яковлев сын Строганов, атаману Ермаку лета 7090[406]». Перелом, произошедший в борьбе с сибирскими татарами, вселил в Строгановых уверенность в своих силах. Они приняли решение перенести военные действия на неприятельскую территорию. Готовя эту операцию, Строгановы обеспечили казаков оружием, продовольствием и боеприпасами, наняли проводников, знавших путь в Сибирское ханство через Уральские горы, и переводчиков, ведавших «бусурменский» язык.
Позже организаторы похода, действовавшие в данном случае на свой страх и риск, вызвали явное неудовольствие царя, 16 ноября, уже после выступления казачьей рати, направившего М. Я. и Н. Г. Строгановым свою так называемую «гневную» грамоту, в которой называл действия приуральских вотчинников и промышленников «воровством» и «изменою» и требовал скорейшего возвращения рати назад.[407]
1 сентября 1582 года войско Ермака выступило из Кергедана (Нижнего Чусовского городка) в Зауральский поход.[408] Под его командованием состояло, по одним сведениям – 840, по другим – 1650 чел. К горам казаки сначала шли по реке Чусовой, потом по ее притоку – реке Серебрянке. Затем они волоком перетянули свои струги через Тагильские перевалы к реке Жеравле. Оттуда по рекам Баранче и Тагилу Ермак и его воины спустились к реке Туре. Там уже начинались земли народов, подвластных сибирским татарам. Оказавшись в неприятельских владениях, Ермак строго-настрого наказал своим воинам не обижать местное население, угнетаемое Кучумом и его людьми. Этим решением он привлек к себе многих остяков и вогуличей.
Тогда же произошли первые бои между казаками и татарами. В одном из них был пленен татарин Таузак. Он рассказал Ермаку все, что знал о ситуации в Сибирском ханстве, силах, которыми располагал Кучум. Получив достоверные сведения, атаман принял смелое решение идти прямо на город Кашлык (другие названия Сибирь, Искер) – столицу татар. Он располагался на правом берегу Иртыша, в устье реки Сибирки, в 17 верстах от современного Тобольска. В первых же схватках с татарскими отрядами казаки продемонстрировали колоссальное превосходство над ними в военном снаряжении. Строгановы, не поскупившись, вооружили воинов Ермака крупнокалиберными испанскими пищалями (мушкетами).[409] Были у казаков и так называемые «сороки» – многоствольные малокалиберные орудия залпового огня. Благодаря плотности огня казаки останавливали и обращали в бегство татарские войска – хотя и многочисленные, но вооруженные в основном луками и стрелами, к тому же не обученные сражаться против имевшего огнестрельное оружие противника.
Одна из «сорок» Ермака сохранилась и в настоящее время находится в Военно-историческом музее артиллерии, инженерных войск и войск связи в Петербурге. Это орудие имеет семь стволов калибром 18 мм. Стволы «сороки» Ермака были соединены общим железным желобком, в который, готовя орудие к стрельбе, насыпали порох для воспламенения зарядов и производства одновременных выстрелов.[410] Перевозили эту семиствольную пушку на двухколесном небольшом стане. Из описания не дошедших до нас «сорок» видно, что характеристики их сильно разнились. На них устанавливалось от трех до десяти стволов – столько, сколько хотел изготовлявший орудие мастер.
Продвигаясь по рекам Туре и Тоболу к Иртышу, Ермак захватил города Епанчин-Юрт (впоследствии Туринск), а затем Чимгу-Туру (Тюмень) – прежнюю столицу сибирских татар. Позже он разбил войска Кучума. Поход не был легкой прогулкой: в устье Туры казакам пришлось несколько дней сражаться с отрядами 6 татарских мурз; на берегу Тобола, в урочище Бабасан, 5 дней с ними бился тумен племянника Кучума, Маметкула (Мухаммеда-Кули). Когда струги с казаками подошли к этому месту, там их уже поджидало изготовившееся к бою татарское войско, насчитывавшее до 10 тыс. чел. Увидев противника, татары начали с крутого берега стрелять по русским воинам из луков. Чтобы продвинуться дальше по Тоболу, следовало разгромить врага. Ермак вынужден был приказать своим казакам пристать к берегу. Начался бой с татарами. Как только струги оказались у берега, неприятель атаковал. Но татар встретили губительным ружейным и пушечным огнем, в результате чего враги понесли большие потери и бежали.
Казаки были искусными, закаленными в постоянных походах и битвах воинами. К тому же они имели самое современное на тот момент оружие. Кроме того, успешности их действий сопутствовало еще одно важное обстоятельство: в начале похода войско Ермака разминулось с сильным татарским отрядом старшего сына Кучума, царевича Алея, другими перевалами ушедшим на приуральский город Чердынь. Оставшиеся в Сибири войска не смогли остановить продвижение казаков.[411]
Встревоженный их успехами Кучум одного за другим слал гонцов звать сына обратно, а сам, наскоро собрав все остававшиеся войска, решил обороняться. Не решаясь больше вступать с казаками в открытое сражение, хан приказал укрепить засеками берега Тобола и саму реку в самом узком ее месте. Двинувшиеся к Иртышу и Кашлыку казачьи струги и челны миновать эти укрепления не могли. Свою армию Кучум также собрал у засек около Чувашского мыса, где и прошло решающее сражение. Командовать войсками хан поручил царевичу Маметкулу, лучшему своему полководцу.
Трехдневное сражение у Чувашьего мыса, находившегося у подножия вытянутой Алафейской (Чувашьей) горы, – крупнейшая из битв, случившихся во время похода в Сибирь казачьего войска Ермака Тимофеевича. Длилось оно с 23 по 25 октября 1582 года.[412] Заняв еще до начала сражения два укрепленных татарских городка – Карачин и Атик-Мурзу, прикрывавшие дальнейшее продвижение к Кашлыку, казаки подошли к укрепленному и подготовленному к обороне Чувашскому мысу. Там, за речной и лесной засеками, укрылись потрепанные в предыдущих боях, но еще многочисленные воины Маметкула. Чтобы только дойти до основной неприятельской позиции, казачьему войску пришлось преодолеть настоящую засеку на Тоболе. Зная, что у Караульного Яра река заметно сужается, татары выстроили поперек Тобола плавучее заграждение из скрепленных бревен с нарочно оставленными заостренными сучьями. Приблизившиеся казачьи струги были сразу же обстреляны из луков. Ермаку пришлось отступить от плавучей засеки к месту, где берега Тобола были менее крутыми. Высадившись там с большей частью воинов на берег (на стругах атаман оставил около 200 казаков), Ермак обошел татар с тыла и, атаковав их, вынудил бежать к месту расположения главных сил.
Преследуя противника, казаки обнаружили укрепления на Чувашском мысу и атаковали татарские отряды, оборонявшие лесную засеку. Сохранилось описание укрепления по его состоянию на начало XIX века: «На Чувашском мысу видно по ныне укрепление, отстоящее от окончательного предместья города Тобольска в 700 саженях и курганы, оставшиеся от Чувашей, выведенных ханом Кучумом из Казани. Вал, как полагать должно, составлял важнейшую оборону. Ширина оного 5 аршин, высота 3/4 аршина, ров за ним 4,5 сажени шириной, глубиной 3 аршина. С западной стороны ров сей прикопан к лощине и от поверхности оной выведено наружное укрепление в параллель главному рву и валу, которое состоит ныне только из одного рва шириной в 2,5 сажени, глубиною в 1 аршин. По всему укреплению ничего нет, кроме кусков мелкого таволожника, а по курганам и вокруг оных низкого березняка».[413] Неприятель, обнаружив приближение казаков, разобрал в трех местах завал и напал на воинов Ермака. Казакам пришлось перейти к обороне, встав вокруг своих знамен плотно сомкнутыми рядами, лицом к атакующему врагу. Стрельба шла почти непрерывно. После каждого выстрела стрелки сразу менялись местами с товарищами и, быстро перезарядив оружие, спешили вернуться в строй. Но, невзирая на разящий почти в упор ружейный огонь, неся тяжелые потери, татары прорвались к строю казаков, вынужденных бросить ружья и взяться за сабли. Именно тогда был ранен сам царевич Маметкул, лично возглавивший атаку. Его телохранители чудом вытащили своего господина из схватки и увезли в маленькой лодке на левый берег Иртыша.[414]
Несмотря на ранение и эвакуацию Маметкула, сражение на Чувашьей горе продолжалось до самого вечера. Лишь с наступлением темноты казаки отошли в занятый ими накануне городок Атик-Мурзу. Наутро же битва возобновилась и продолжалась еще 2 дня. Только 25 октября 1582 года татарское войско было окончательно разбито. По-видимому, тогда захватили и сбросили в воду две пушки, имевшиеся у обороняющихся.[415] Подвластные хану Кучуму князья стали уходить от него, уводя свои поредевшие отряды. Потеряв большую часть войска, хан также бежал. Его столица Кашлык оказалась покинутой. На следующий день, 26 октября 1582 года, казачье войско вступило в опустевший город без боя.[416] Узнав о победе, одержанной Ермаком, ему поспешили покориться Бояр – князь манси (вогуличей) и князья хантов (остянов) – Имбердей и Суклей, приславшие богатые дары и ясак.
Кучум, не пожелав смириться с поражением, собрал войско, усилил его отрядами вернувшегося к тому времени из набега на русские владения сына Алея и зимой 1582/1583 годов отправился на новое сражение с Ермаком. Битва произошла у озера Абалак, в 15 верстах от Кашлыка. На казаков, вынужденных сражаться в пешем строю, одна за другой обрушивались атаки конных татарских тысяч, но одолеть их хан так и не смог. Он вновь потерпел поражение и с остатками воинов бежал в Барабинскую степь. Однако и после Абалакского разгрома Кучум не сложил оружие. Собирая новые отряды, он продолжал тревожить внезапными набегами свои прежние владения, ставшие русскими.
Почти сразу после взятия Кашлыка к царю Ивану Грозному с сообщением о покорении столицы Сибирского царства отправилось большое казачье посольство, возглавляемое, по предположению Р. Г. Скрынникова, казаком Иваном Черкасом Александровым.[417] Сопровождали его 25 самых заслуженных участников похода. Прибыв в русскую столицу, казаки «поклонились» царю землей Сибирской, пополнив государеву казну богатыми дарами, полученными с местных князей. Но к царю казаков не допустили – ему лишь зачитали их отписку (грамоту). Обрадованный первым за многие годы военным успехом, Иван Васильевич щедро одарил казачьих послов и объявил, что принимает сибирские земли в свое владение. На помощь Ермаку 10 мая 1583 года было отправлено 300 стрельцов под командованием князя Семена Дмитриевича Болховского, а в сентябре 1585 года (год спустя) – еще 700 стрельцов во главе с воеводой Иваном Мансуровым, прибывшие в Сибирь уже после гибели Ермака.
Тем временем война за Сибирь продолжалась. Кучум, теряя людей и славу в прямых боях, перешел к тактике внезапных нападений. Казаки отражали их, но несли потери, что ослабляло и без того небольшое войско. Стремясь решительным ударом разгромить врага, в начале лета 1585 года Ермак выступил в свой последний поход. Он шел на юг вверх по Иртышу, намереваясь очистить от татар караванный путь в Бухару. Узнав о направлении движения атамана, Кучум решил напасть на него. Против 107 казаков, шедших с Ермаком, хан собрал около тысячи воинов.
Противник скрытно сопровождал казачьи струги по обеим берегам Иртыша, дожидаясь удобного случая. И такой случай настал в ночь на 6 августа 1585 года. Отряд Ермака расположился на ночлег на островке у места впадения в Иртыш реки Вагай. Атаку татары начали во время ливня. Из-за дождя фитильные ружья русских воинов оказались непригодными к стрельбе, и врагам пришлось сойтись врукопашную. Силы оказались неравны, и казаки стали отходить к своим стругам. Именно тогда Ермак был ранен копьем в шею, добрался до отходившего от острова струга, но вскоре силы оставили его, и атаман, упав в реку, утонул.
Несмотря на гибель Ермака, покорение Сибири было продолжено. Уже упомянутый Иван Мансуров поставил в устье Иртыша Обской городок. 20 апреля 1598 года оставшиеся войска Кучума у места впадения реки Ирмень в Обь были разбиты отрядом тарского воеводы А. М. Воейкова. Почти вся семья хана попала в плен (в том числе 5 сыновей), брат и два внука погибли, а он сам едва спасся, уплыв вниз по Оби. Кучум попытался получить убежище в Ногайской орде, но был там убит своими врагами.
В конце XVI века в Западной Сибири было уже несколько русских городов: Тюмень, Тобольск, Тара, Верхотурье, Березов, Обдорск (ныне Салехард) и Туринск, в 1600 году поставленный на месте разрушенного Ермаком древнего поселения Епанчина (Епанчин-юрт).
Продолжение следует