«КТО В СЕРДЦЕ ВРЕМЕНИ ВСЕМ СУЩЕСТВОМ ПРОНИК!»
ОБРАЗ И.СТАЛИНА В СОВЕТСКОЙ ПОЭЗИИ
Людмила Владимирова
Иосиф Сталин
04:04 07.03.2023 167Время на чтение 16 минут
…Прочитав на сайте публикации, посвященные 70-летию со дня смерти И.В. Сталина, многочисленные комментарии, подумала: «А, может, были бы полезными мои заметки 2015 — 2019 года?»
Прошу прощения у несогласных, порадуюсь – если Господь пошлет – единоверцам.
5 марта 2023, Одесса.
***
Исполнилось 140 лет со дня рождения Иосифа Виссарионовича Сталина. Это – о нём строка, вынесенная в заглавие, строка из огромной поэмы Георгия Шенгели «Сталин».Особое внимание привлекла в свое время публикация Сергеем Станиславовичем Куняевым двух отрывков из нее, статья, предваряющая отрывки [1]. Вадим Перельмутер определяет поэму как «»эпический цикл» – пятнадцать (!) поэм» [2:71].
Эта поэма, свидетельствует Сергей Куняев, – «не гимн и не акафист», как иные стихи некоторых советских поэтов, заполонившие страницы изданий. Она, написанная в 1937 году, «не была опубликована ни при жизни вождя, ни при жизни самого поэта, ни даже после его смерти». Не нашлось места «эпохальному эпическому труду» Г. Шенгели, «даже отрывкам из него», и в последнем сборнике поэта «Иноходец» – «в составлении Вадима Перельмутера». Не вяжется с образом «законченного либерала по перестроечным лекалам», который «из Шенгели вылепили» [1:140].
С. Куняев вспоминает и «незаурядные стихотворные «сталинские» циклы» Пастернака (первого, написавшего «на русском языке поэтические славословия Сталину»), Мандельштама, Даниила Андреева. И – стихи, посвященные Сталину, написанные Вадимом Шефнером, Арсением Тарковским, Давидом Самойловым, заметив, что если стихи Шефнера и Самойлова «были напечатаны еще в 40-е годы», то «торжественная ода Тарковского на смерть вождя была обнаружена сравнительно недавно в архиве «Литературной газеты», присланная туда через неделю после смерти Сталина и так и не попавшая в печать» [1:140]. И приводит две строфы Тарковского, первая из них:
Миновала неделя немыслимой этой разлуки.
Трудно сердцу сыновнему сердце его пережить,
Трудно этим рукам пережить эти сильные руки
И своё повседневное малое дело вершить.
Вспоминает и стихи 1962 года Моисея Цетлина – «историка, специалиста по античной культуре и талантливого поэта, издавшего при жизни одну-единственную книжку стихов уже на склоне лет» [1: 141]. Стихи – ответ на евтушенковское «Наследники Сталина».
Помню, помню, какое острое чувство вызвало последнее! Ужаса, омерзения!
Этот гроб, что «…чуть дымился. / Дыханье из гроба текло, / когда выносили его / из дверей мавзолея…» Студентке мединститута, знакомой с «анатомкой», увлёкшейся психиатрией, звучало паранойей: «Угрюмо сжимая / набальзамированные кулаки, / в нём к щели глазами приник / человек, притворившийся мертвым». Он, якобы, хотел «запомнить / всех тех, кто его выносил, – / рязанских и курских молоденьких новобранцев, / чтоб как-нибудь после набраться для вылазки сил, / и встать из земли, / и до них, / неразумных, / добраться». Этот поставленный «в гробу телефон», по которому «кому-то опять / сообщает свои указания Сталин»!..
Не приняла эту жуть! Тем более, что знала ведь и другие стихи Евтушенко, славящие Сталина. Например, из сборника « Разведчики грядущего» (1952), строки:
Я знаю:
грядущее видя вокруг
склоняется
этой ночью
самый мой лучший на свете друг
в Кремле
над столом рабочим…
Знала и читала – чтица! – его «Интимную лирику»…
И – как хотите! – невытравимо: втройне холодный мартовский день; одиннадцатилетняя девочка в пионерском галстуке, с черно-красной повязкой на рукаве, стоящая в почётном карауле у портрета Сталина; идущие мимо, склоняющие головы заплаканные малыши и старшие, салютующие, ровесники… И – неудержимые слёзы, а ведь нельзя – в карауле! А еще – стихи:
Оно пришло, не ожидая зова,
Пришло само – и не сдержать его…
Позвольте ж мне сказать Вам это слово,
Простое слово сердца моего…
С тех пор – десятки стихов, знаемых наизусть, но лишь некоторые – Некрасова, и вот эти – Михаила Исаковского – в любое время дня и ночи – безошибочно!
А ещё – не забыть – исключение из школы (на три дня) секретаря комсомольской организации школы, «идущей на золотую медаль», всего лишь за вопрос, заданный на уроке истории после XX съезда КПСС: «А почему вы все раньше молчали?!» И – за отказ сесть, не получив ответа…
Жаль, думаю сегодня, что тогда (и так долго после!) не знала я стихов М. Цетлина! Острейших, конечно, но… Вот они, обращенные к Е. Евтушенко:
Термидорьянец! Паскуда! Смазливый бабий угодник!
Кого, импотент, ты порочишь блудливым своим языком?!
Вождя, что создал эту землю, воздвиг этот мир, этот дом,
Порочишь, щенок, последней следуя моде!
Кого ты лягнуть вознамерился, жалкая мразь,
И тявкаешь ты на него, рифмоплет желторото-слюнявый!
Ведь он полубог, не чета вам, погрязшим в бесславье:
Пигмеям, рабам, подлипалам, зарывшимся по уши в грязь!
Он древних трагедий герой, им ныне и присно пребудет!
Эсхил и Шекспир! Резец флорентийца суровый!
Канкан каннибальский у трупа ужель не разбудит
Презренье и гнев к вашей грязной объевшейся своре?
Увы… Эта «грязная объевшаяся свора» обладает уникальной способностью неудержимо размножаться, подобно тараканам, особенно в критические для государственности дни, собственно, и создавая их…
Через 30 лет, 11 октября 1994 года Татьяна Глушкова написала стихи [3], не зная, свидетельствует С. Куняев, строк Моисея Цетлина:
Генералиссимус
Он не для вас. Он для Шекспира,
для Пушкина, Карамзина,
былой властитель полумира,
чья сыть, чья мантия красна…
Чей белый китель так сверкает,
как в небе облачко – в тот час,
когда Спаситель воскресает
и смотрит ласково на нас…
И вот уже отверсты храмы,
и Лета Многая поют
тому, чья смерть – не за горами,
кого предательски убьют.
И он, пожав земную славу,
один, придя на Страшный Суд,
попросит: «В ад!
Мою державу
туда стервятники несут…»
Хочу предложить почитать и стихи Т. Глушковой «Парад победы» (10 мая 1994), другие – «пронзительные, пророческие строки», написанные «кровью сердца» [3].
Интересны и многие другие стихи наших современников, посвящённые И.В. Сталину, среди них – Юрия Кузнецова «Тегеранские сны» (1978). Благодарна Борису Одинцову за его подборку [4]. И надеюсь когда-нибудь прочесть полностью поэму Георгия Шенгели.
В поэме Сергей Куняев видит «напряженную, во многом мучительную попытку понять сакральную природу власти, ответить на вопрос: в чём смысл пришествия вождя и в чём суть его силы». В отличие от многих сегодняшних (и – вчерашних!), «Шенгели видел в Сталине не примитивного тирана и не обожествлённого спасителя, а личность, на которой скрестились магические лучи времени, человека, который овладел рычагами исторического процесса» [1:139].
Понять это, а, тем более, воплотить в поэтическом слове, дано далеко не всякому. А вот ему, не обласканному жизнью, было дано.
Из приведенных С. Куняевым отрывков даю два, в сокращении. Чтобы проследить ход мысли поэта, cтоит познакомиться с публикацией Сергея Куняева.
Вождь – тот, в ком сплавлено в стальное лезвиё
И ум пронзительный, и воля, и чутьё,
Кто знает терпкий вкус поступков человечьих,
В корнях провидит плод и контур норм – в увечьях,
Кто доказать умел на всех путях своих,
Что он, как ни возьми, сильнее всех других
Той самой силою, что в данный миг годится,
Кто, значит, угадал, в каком котле варится
Грядущее, в каком былое – угадал,
Куда история свой направляет шквал!
В эпохи мелкие бывают всех сильнее
Порой наложницы, порою – брадобреи;
В грязи дворцовых склок плодится временщик,
Чтоб лопнуть через год; в борьбе уездных клик
Выпячивают грудь «тузы» и «воротилы»:
Но лишь Историю рванут иные силы,
Под спудом зревшие, метя ко всем чертям
Гнилую скорлупу – и трон, и суд, и храм, –
Не отыграться тут на деньгах, на породе,
На склочной ловкости: тут власть в самом народе;
И к ней придет лишь тот – кто подлинно велик, –
Кто в сердце времени всем существом проник!
И это будет – Вождь! В нём Жизнь кипит и бродит,
Как Гегель говорит: «в нём новый мир восходит».
А разорви ту связь – и тотчас под уклон
Громадным оползнем начнет валиться он.
Вот и – обвалился наш мир. «Громадным оползнем».
Во втором отрывке – поэтически, образно – о стране и её вожде:
Я знаю в слове толк. И вот, когда гляжу
В страницы стенограмм, – одну я нахожу
Его достойную метафору: я разом
Его конструкции назвать готов алмазом,
Что выгранен в брильянт. Здесь «комплимента» нет.
Закон гранения – подмять летучий свет,
Замкнуть его в глуби кристалловидной плоти,
Заставить биться в грань на каждом повороте,
Дробиться в лёгкости, ливень и семицвет
Блаженством радуги метнуть со всех фацетт.
Гранильщик опытный расчистит на экране –
Углы падения, наклоны каждой грани,
Надломы, россыпи и выбрызги луча,
Ярь благородную, как лошадь, горяча!
Здесь – то же. Вижу я законы симметрии,
Члененья чёткие, антитезы крутые
И пронизавшие всю толщу речи всей
Скрещенья строгие незыблемых осей.
И мысли ясный луч, летя в гранёном слове,
Как боевой клинок, всё время наготове,
Дробится в радугу, и семь цветов её
Прекрасной полнотой объемлют бытиё!
А далее – о семи цветах, увиденных поэтом: в «молнии в плену» (электризации страны) – фиолетовый; в «холсте комбинезона» рабочего и «хмеле прохладного озона, / Которым дышит труд» – синий; в «блеске и звоне морей, / Куда мы шлем суда» и в «глуби воздушной сферы» – голубой; в «лесах, лугах, садах, полях» земли, что родит «с двойною силою», ибо – «Неиссечённая враждебными межами» (!) – зелёный. Жемчужно-золотой он видит в «шири, пшеницами и ржами заплёснутой» и в «шарах цитрусовых» – в «дали, где золото парит»; оранжевый – в «сполохе мартенов яростных, на исступленных домнах / Той стали огневой, ликуя и спеша, / Чтоб солнце вспомнила крылатая душа». И, наконец, – алый, красный: «чистейший блеск сиропа, / То революция, вино, каким Европа / Еще упьётся всласть, что каждый день и час, / Во всех артериях пульсирует у нас». Заключают отрывок строки:
Семь цветов радуги, раскованной в алмазе,
Переливаются, плетя взаимосвязи,
И алого луча тончайшую иглу
Встречаешь прописью в любом его углу.
Здесь диалектика – не росчерк на бумаге,
Не мозговой балет, не свист весёлой шпаги, –
В ней зубья врубовки; в ней жала сверл и фрез,
Что прорезают мир от недр и до небес;
В ней перст прожектора, пред кем дрожит измена;
В ней неподкупный зонд, бездонный глаз рентгена,
Всё видящий насквозь, в ней вечный тот магнит,
Что души компасов одной мечтой святит.
И – понимаешь всё! «Проклятые вопросы»
Вмиг расплываются, как дым от папиросы,
Когда прохладный бриз вдруг вломится в окно,
И вбрызнет молодость, – и каждое звено
Вдруг зазвенит в тебе, сбивая прах застылый…
И – надо действовать!.. Материальной силой
Идея предстаёт, войдя в сознанье масс, –
Когда густит её (добавлю я) алмаз.
Надеюсь, комментарии излишни.
Сергей Куняев заключает статью строками из поэмы Г. Шенгели «Пиротехник» (1933), очень «современно звучащими сегодня»:
Усмехаетесь? Фразы?
Глупцы и слепцы! Я, как Муций,
В угли бешенства вашего
руку спокойно кладу.
Значит – правда грядёт!
Неизбежен закон революций.
Он – в природе вещей!
Даже в тысячелетнем аду!
Посчитав полезным сегодня так полно напомнить положения статьи Сергея Куняева, подчеркну благодарность ему, и всем, чьи мысли и чувства – созвучны.
Конечно, что-то мы принимаем, что-то отвергаем. Но нет ничего, на мой взгляд, глупее и вреднее воинствующей односторонности.
И – в который раз! – обращаюсь к Н.В. Гоголю: «Друг мой, храни вас Бог от односторонности: с нею всюду человек произведет зло: в литературе, на службе, в семье, в свете, словом, – везде.
Односторонний человек самоуверен; односторонний человек дерзок; односторонний человек всех вооружит против себя. Односторонний человек ни в чём не может найти середины. Односторонний человек не может быть истинным христианином: он может быть только фанатиком. Односторонность в мыслях показывает только то, что человек ещё на дороге к христианству, но не достигнул его, потому что христианство даёт уже многосторонность уму.
Словом, храни вас Бог от односторонности! Глядите разумно на всякую вещь и помните, что в ней могут быть две совершенно противуположные стороны, из которых одна до времени вам не открыта» [5]
Стоит ли что-либо ещё добавлять?..
декабрь 2014, декабрь 2019, Одесса.
P.S. В заключение, в преддверии наступающего года 75-летия нашей Великой Победы, позвольте предложить и свои рифмованные строчки:
Зое Космодемьянской
Под виселицу белую поставленная
В смертельной окончательной тоске,
Кого она воспомянула? – Сталина.
Что он придёт! Что он невдалеке…
Б. Слуцкий
В Петрищево стоял 332 пехотный полк вермахта…
Судите, но верю охотно я
И, думаю, – в самый раз –
Сталинский твёрдый приказ:
«В плен их не брать.
Всех расстрелять
Из 332-го пехотного!»
Петрищево. Стужа. Метельная мгла.
«Их выкурить надо, братцы!» –
Школьницей, девочкою была
Зоя – всего семнадцать…
«Что глядите невесело?
Я не боюсь умереть!
Это счастье – такая смерть:
Смерть за родной народ!
А Сталин, я знаю, придёт!
Скоро! И всех не повесить им…»
Пришёл, моя девочка милая,
И Верой твоею – силою,
Ныне оставившей нас…
Но не остыл приказ:
«В плен их не брать –
Фашистскую гадь!..»
Память у нас не отнять.
апрель 2005
Научимся!
Не бросил он в тот страшный час Москвы.
Как вы бы не картавили, он – Сталин.
Сыны – на фронте. А своим не вы
Местечки поуютней подыскали?..
И нынче – «за бугром» они. – Tip-top!
Израильские колледжи и вузы
И Гарвард, Принстон пополняют «клоб» –
Тот, «аглицкий»… И – прочие «союзы»…
Ну как же, «голубых кровей» – они!
Нам не чета – тупым сермяжным гоям,
Позволившим разрушить – без войны! –
Державу победивших в лютой бойне.
Вам испокон была моя страна
Всего лишь – «эта», изгаляясь, – «оной»
Зовёте… У меня была одна –
Единая! – единственной суждённой.
Душой души моей, моих родных…
Всё отдала, и вас спасла от печи.
Вы ж норовили побольней – под дых! –
Дурилки – ваши пакостные речи.
Прикрытие гешефтов и надежд
На мировое подлое господство.
Но час прошёл доверчивых невежд,
И – истекает горького сиротства.
Так – вопреки, верней, – благодаря
Продажной власти, нынешним уродам,
Я верю: испытания не зря
Даны славянству – моему народу.
Научимся и помнить, и ценить
Всё, что отцы и деды завещали.
А вас, надеюсь, ваш народ судить
Пожёстче будет, нежели сам Сталин.
май 2015
Примечания
1.Куняев Сергей. «Куда история свой направляет шквал…» // Наш современник. 2006, 3. – С. 139 — 141.
2.Перельмутер Вадим. Живущий на маяке. (Над архивом Георгия Шенгели). // Вопросы литературы. – Июнь 1990. – С. 57-88.
3.Глушкова Татьяна. Стихи о Сталине. // http://vott.ru/entry/158727
4.Одинцов Борис. Поэзия и Сталин // http://svoim.info/201252/?52_7_1
5.Гоголь Н.В. О театре, об одностороннем взгляде на театр и вообще об односторонности. // Н.В. Гоголь. Выбранные места из переписки с друзьями. / Собрание сочинений в восьми томах. – М.: «Правда», 1984. – Т. 7. – С. 243.
Подробнее:
https://ruskline.ru/analitika/2023/03/07/kto_v_serdce_vremeni_vsem_suwestvom_pronik