Распутица
СКОПЦОВ А.Ф.
(фамилии, имена участников события, название местности изменены)
Однажды, пересматривая списки старых нераскрытых уголовные дел, я обнаружил, что прокурор района числит за мной дело об убийстве некоего Виктора Сенцова. Меня это заинтересовало и я взял дело в канцелярии. Оно насчитывало добрых 3 тома, плюс всевозможная милицейская переписка, направленная на раскрытие убийства, времени прошло 8 лет и все впустую. Читая пожелтевшие, запыленные материалы, я заодно расспрашивал старожилов прокуратуры (все они были местными жителями и знали «каждую собаку» в райцентре), что это было за убийство. Картина складывалась весьма странная и меня, как молодого следователя, дело очень заинтересовало.
В Сибири в таежных населенных пунктах весной наступает период полной изоляции, когда распутица отрезает людей не только от больших городов, но и малые села не связаны между собой. В это время снег уже стаял, но дороги «разбухли», зимники пришли в негодность, подтаяли болота, лед на реках вот-вот тронется, и ходить (тем более ездить) по нему опасно. Судоходство на основном речном пути – Оби не началось, а самолеты с лыж не «переобулись» в колеса, поскольку взлетная полоса растаяла, но еще не просохла.
В такую пору одна выручка – вертолет. Но этих машин немного и загружены работой они до предела. Вот и сидят люди в своих селах, поселках безвыездно, ждут, когда кончится распутица. Мужское население готовит лодки и моторы, рыбацкие снасти, снаряжает патроны для весенней охоты на водоплавающую дичь, женщины приводят после зимы в порядок подворья, настроение у всех приподнятое, весеннее. В это время каждый человек на виду и если кто приезжий появится в поселке, то он будет не у дел и всем броссится в глаза.
Был в райцентре рыбоконсервный завод, работал как на местном, так и на привозном сырье, являясь основным предприятием, на котором и заработки стабильные и поживиться хорошей рыбкой можно. Своими рабочими местами на заводе люди дорожили, к заводу тянулись все. Районное начальство хотело иметь рыбу для себя и для «того парня», который сидит в областном центре, поэтому директор предприятия был человеком востребованным и не всем доступным.
Сын директора Сенцов Виктор, парень 15 лет, был головной болью для всех, кто с ним сталкивался. Чувствуя рыбное могущество своего папаши, этот юнец творил такие безобразия, что любого другого давно бы посадили, а ему ничего. Невысокого роста, щуплый, он постоянно был в окружении более крупных сверстников, которыми верховодил, направлял на драки и прочие хулиганские вылазки. Такого рода ребята есть везде и Сенцов был не исключение. Он мог сцепиться с кем угодно не взирая на возраст, недоброжелателей у него было достаточно, но управы на него не было. Отец был прочным щитом беспокойному парню. Не менее значимые отцы были и у друзей Сенцова, один даже был сыном секретаря райкома партии (по тем временам эти лица были неприкосновенны, как и их родня). Однако рухнуло все в один момент.
Поселковая молодежь субботними и воскресными вечерами собирается в клубе на танцах и расходится по домам ближе к полуночи, когда в домах уже закрыты ставни и улицы освещены только редкими фонарями на столбах, да лампочками над калитками частных домов.
В тот апрельский вечер в клубе все было спокойно, даже компания Сенцова, состоявшая из него самого, братьев Томилиных, Фролова и Талакова, не была в подпитии, обошлось без драк и приключений. Всем пятерым идти домой было по пути, однако, как это часто бывает, кто-то задержался с девчатами, кто-то ушел раньше. В 1-м часу по безлюдной в это время улице Портовой приятели шли от клуба не спеша, не теряя друг-друга из виду, впереди шли Томилины, несколько отстав от них, шел Сенцов и самыми последними, значительно приотстав от него, шли Фролов и Талаков.
Улицы в райцентре имеют дощатые тротуары, по которым можно ходить в любую погоду, не испачкав обуви, поэтому редкий пешеход идет по проезжей части, все придерживаются тротуаров. Шли по ним и наши знакомые. В одном месте уличный фонарь на столбе не горел и это темное пространство миновали сначала Томилины, затем туда вошел Сенцов, но на освещенную часть тротуара он не вышел и замыкавшие шествие Фролов и Талаков, каждый про себя подумали, что тот в темноте свернул на другую улицу. Когда они вошли в темноту и приблизились к столбу с неисправным фонарем, то сами «офонарели» — на тротуаре лежал человек.
В свете карманного фонарика приятели узнали Сенцова, лицо его было в крови, он был мертв. Из глазной впадины торчала рукоять самодельного ножа, который Виктор постоянно носил с собой, по тротуару вокруг головы растекалась кровь. Ошалевшие парни стали звать Томилиных, которые уже достаточно далеко ушли вперед. Когда те подбежали, то вид поверженного приятеля поверг их в ужас. Ни кто не мог понять, каким образом практически на их глазах был убит Сенцов.
Следствие вела районная прокуратура, подключен к нему был весь аппарат райотдела милиции, на контроле всё держал райком партии. Два месяца интенсивной следственной и оперативной работы результатов не принесли, родители погибшего и его приятелей перессорились от взаимных подозрений и обвинений.
В голове трупа было 18 проникающих ножевых ранений, часть из которых были нанесены ножом самого Сенцова, а остальные вероятно другим, более крупным ножом. Почти все ранения были смертельными. Судя по потекам крови и мозгового вещества первые ранения были нанесены Сенцову его ножом, когда тело находилось в вертикальном положении, а последующие удары наносились другим ножом уже лежащему на спине. Рядом с трупом было найдено металлическое кольцо, которое предположительно являлось окончанием рукоятки второго ножа. Сибирские охотники, делали ножи сами, насаживая клинок на деревянную рукоять, прихватывали её с двух сторон металлическими кольцами, чтобы она была прочнее и не раскололась.
Вот и все, что имелось объективно. Даже следов ног, пригодных для работы с ними, обнаружено не было. Естественно подозрение, прежде всего, пало на Томилиных, Фролова и Талакова. Приятели не были столь дружны, между ними частенько вспыхивали ссоры, иногда и драки. Была ссора, в которой Сенцов хватался за свой нож, однако в ход его не пускал. Эксперты предположили по конфигурации и расположению ранений, что убийца был значительно крупнее погибшего, выше его ростом. Именно подобное телосложение имели все четверо приятелей Виктора, поэтому следствие всех взяло в оборот, при допросах и на очных ставках их «ловили» на каждой мелочи.
Ход следствия затруднялся общественным положением родителей всех пятерых парней, которые требовали немедленно оставить в покое своих чад, а родственники погибшего настаивали на передаче дела в областную прокуратуру.
Следственная работа плотно сопровождалось оперативной, проводились повальные обходы домов и учреждений, опрашивались и по мере необходимости допрашивались все жители поселка, наиболее подозрительные, а также ранее судимые брались в разработку. Нужно сказать, что милиция района умела раскрывать преступления, а распутица не позволяла ни кому покинуть населенный пункт, люди просеивались как через сито, но нужного человека не было.
Версий выдвигалось множество, вплоть до самых невероятных (исключая конечно самоубийство), однако они отпадали одна за другой, сыщики в недоумении разводили руками. И вот в этой тупиковой ситуации появилась маленькая ниточка. Убийство произошло на улице Портовой в том месте, где она пересекается с Кривым переулком, а по соседней Школьной улице, которая идет параллельно Портовой, в ночь убийства торопилась с вечерней смены домой сортировщица рыбоконсервного завода Галкина. Когда она подходила к Кривому переулку, ей повстречался высокий, судя по походке, молодой мужчина (или парень) в сапогах, одетый в куртку «москвичку» с меховым воротом, в правой руке у которого была короткая палка. Прохожего Галкина хорошо не рассмотрела, поскольку тот метров за 10 до неё поднял воротник куртки, перешел на противоположную сторону улицы и, ускорив шаг, скрылся в проходе между частными домами, сопровождаемый лаем дворовых собак.
За эту ниточку ухватились. Женщина могла видеть вероятного убийцу с окровавленным ножом в руке, который она приняла за короткую палку. Тогда о причастности к убийству кого-либо из четверых приятелей Сенцова говорить не приходится. Но кто этот таинственный незнакомец в «москвичке» и в сапогах, местная молодежь так одевается не для того, чтобы идти в клуб на танцы, в распутицу сапоги самая ходовая обувь, поскольку если ты шагнул за пределы тротуара, то можешь угодить в лужу. Со слов свидетельницы было составлено подобие «фоторобота», в котором внешний облик мужчины отражал только его комплекцию и одежду. Для установления личности убийцы это мало что давало. Несмотря на то, что въезд в поселок и выезд из него были ограничены (практически невозможны) из-за распутицы, следствие зашло в тупик. По горячим следам преступление раскрыто не было, и началась длительная рутинная работа, которая заключалась в основном в направлении отдельных поручений, запросов и писем в другие регионы. Был составлен подробный план следственно-оперативных мероприятий, выполнение которых растянулось на месяцы и годы и также не дало результатов.
Следствие было приостановлено, однако в корреспонденции, поступающей в прокуратуру района иногда проскальзывали сведения о лицах представляющих интерес для дела, которые в период совершения убийства Сенцова находились, или могли находиться, вблизи райцентра, а при желании могли проникнуть в сам поселок. Эти лица разрабатывались оперативным и следственным путем, но результат был отрицательным.
В ходе тщательной проверки всех выдвигаемых версий наиболее четко выделилась одна из них, которая в начальной стадии выглядела самой маловероятной. Сыщики пришли к мнению, что Сенцов, отличавшийся дерзостью в обращениях с людьми, мог на неосвещенном участке улицы встретиться с не менее агрессивно настроенным парнем, который вышел на ул. Портовую из Кривого переулка. Зная, что поблизости находятся приятели, которые всегда придут на помощь, Сенцов мог затеять ссору и достать свой нож. Однако противник оказался сильнее и опытнее в уличных стычках, он не только обезоружил Сенцова, но и сам перешел к нападению, пустив в ход сначала нож погибшего, а затем свой, более крупный нож. Убив Сенцова и видя, что к месту драки приближаются его приятели Фролов и Талаков, убийца поспешил по неосвещенному пространству пересечь ул. Портовую, по кривому переулку перейти на ул. Школьную (где его видела Галкина) и углубиться в частный сектор, где много всяких проулков и проходов между дворами. Поскольку клинок был сильно испачкан кровью, убийца мог нести нож в руке, чтобы не запачкать одежду, а затем, вытерев нож, он спрятал его за голенище сапога, как это делают здесь многие, кто имеет при себе ножи для рыбалки, охоты, для походов в тайгу.
Такая версия оказалась наиболее реальной, но сама по себе проблему раскрытия преступления не решала, поскольку остро ставила вопрос о том, кто этот отчаянный молодой человек, который не побоялся расправиться с Сенцовым, видя, что поблизости находятся его приятели. Таковым мог быть очень агрессивный по натуре человек, не знавший Сенцова, которого весь поселок в какой-то мере знал, как сына директора завода, как личность знаменитую своими дерзкими «подвигами» и которого нормальные люди, как правило, сторонились, а ему подобные тоже не стали бы связываться, зная, что приятели могут прийти на помощь к Сенцову.
Личность убийцы вырисовывалась по тем временам неординарная. Это сейчас расплодились т.н. беспредельщики, а в 70-е годы даже уголовники со стажем придерживались своеобразных правил, не говоря уж об уличной шпане.
Отмечу сразу, что в период раскрытия преступления по горячим следам, при сплошном опросе населения, почти все с кем беседовали, говорили примерно так: «Кто убил не знаем, но если бы знали, то все равно не сказали бы, поскольку он многих обидел». Напрашивалась также версия о мести со стороны тех, кого Сенцов когда-либо задевал, но она в процессе следствия постепенно отпала. Таких людей было немало, однако все они тщательно проверялись и имели четкое алиби.
Стало быть, убийца, скорее всего ни только не знал Сенцова, но и не был наслышан о его «подвигах». Убийца был человеком отчаянным, агрессивным, готовым на крайние меры и, по-видимому, не новичок в (как теперь говорят) криминальных разборках, поскольку имел при себе нож достаточной величины и прочности. Силы у него также было с избытком, так как он без труда обезоружил жертву и нанес ей сильные удары с повреждением костей черепа.
Вывод один – в поселке в день убийства находился человек, не являвшийся его жителем, с четко выраженными криминальными наклонностями. За «чужака» говорило еще и то обстоятельство, что куртка на нем была с меховым воротником, т.е. теплая, почти зимняя, а население поселка уже перешло на демисезонную одежду. Значит, убийца попал в поселок еще в холодное время, до наступления распутицы и проживал в тех местах, где не привлекал к себе особого внимания.
Когда, уже после приостановления следствия стали расширять круг поиска и выяснять, кто из соседних регионов мог находиться в райцентре то среди прочих сведений о лицах командированных сюда до распутицы, оказалось, что в районную школу-интернат приезжала команда старшеклассников из аналогичной школы соседнего района для участия в спартакиаде. Однако, по неточным данным в самом начале распутицы эту команду партиями вывозили их нашего района в свою школу.
Установить доподлинно, кто и когда из состава команды покинул наш поселок, по документам было невозможно, поскольку для этого использовался любой транспорт, в том числе и попутный. Допрашивались все учащиеся, приезжавшие на спартакиаду, но очевидно сведения о том, что в апреле было совершено дерзкое убийство, просочились и все как один заявляли, что наш поселок они покинули до описанных событий. И лишь один учащийся 9 класса по фамилии Горохов допрошен не был. Он, как и другие к тому времени окончившие учебу, покинул школу, лишь с той разницей, что не пожелал получать среднее образование и был отчислен по неуспеваемости. Куда этот парень делся, установлено не было, поскольку поступил в школу он из детского дома и сведений о его родственниках не имелось.
В показаниях одноклассников Горохова нечего особенного о нем (как и о других) не говорилось, круговая порука в среде детдомовских и интернатовских ребят традиционно сильна. Преподаватели о Горохове отзывались как о хулиганистом малом, не желавшем учиться и постоянно убегавшем из школы к своим уличным приятелям, но чего-то исключительного он не совершал, разве что отрезал школьной собаке кончик хвоста, чтобы сделать из него жоску (предмет для уличной игры, распространенной среди подростков). Одноклассники уточнили, что хвост был отрезан ножом, который Горохов смастерил сам и постоянно носил с собой. Что касается одежды — «москвички» в интернате были распространены, а сапоги в грязную пору носил почти каждый учащийся. К спортсменам Горохов не относился, но физически был крепким и в спортивную команду попал для массовости, хотя в соревнованиях не участвовал. Когда он вернулся из нашего райцентра в свою школу, ни кто толком сказать не мог, но по вполне понятной причине все утверждали, что задолго до убийства в нашем поселке ни кого из членов команды не оставалось.
Примерно так же как и Горохов, может чуточку лучше характеризовались и другие учащиеся, выезжавшие на спартакиаду, однако вот обрезание ножом хвоста собаке (которую наверняка в школе многие любили) ни кто из них не приветствовал.
Сведений о лицах подобных Горохову и находившихся, так или иначе, в нашем районе было достаточно, каждое использовалось сыщиками для проверки и дальнейшей отработки, однако результат оставался нулевым.
Прочитал материалы дела я как детективную повесть и, поскольку нераскрытое убийство числилось теперь за мной, озадачился, чем я могу углубить расследование. Мысли путались, все направления вроде были отработаны. Я поделился своими сомнениями со старшим следователем прокуратуры Журковым, который в числе других начинал расследование убийства Сенцова. Он сказал, что дело гиблое. Помимо краткого повествования о том, как шло следствие, Журков сказал, что оперативную работу курировал лично начальник уголовного розыска райотдела милиции Кулаков Никита Авдеевич, человек очень опытный, участник Великой Отечественной Войны, который мог найти убийцу, но ему помешали. Авдеич (как его называли коллеги) не церемонился ни с кем в районе, когда дело касалось розыска, был жестким, настойчивым, обладал хорошей агентурой, да и авторитетом среди людей пользовался, что ему часто помогало.
Многим Кулаков был поперек дороги, а по делу Сенцова на него взъелись именитые родители приятелей погибшего и его отец, которые требовали оставить в покое элитную молодежь и искали малейшего повода для отстранения Авдеича от дела. Но и в более крутых делах майор милиции Кулаков был непререкаемым авторитетом, помогал его имидж орденоносца-фронтовика.
Даже когда уже прошло 3 года с момента убийства, Кулаков не прекращал интенсивную оперативную работу по делу, но, обладая общительным нравом, однажды во время праздника с друзьями употребил лишнего в гостиничном номере и администраторше, поднявшей скандал, в шутку пригрозил оружием.
Этого было достаточно для вызова в райком партии, для проработки, однако Кулаков и там вспылив, подал рапорт об увольнении. Товарищи просили его повременить, обещали все уладить, Авдеич колебался, но милицейское начальство было непреклонно в своей нетерпимости к нему.
Уходя на пенсию Кулаков громко «хлопнул дверью» и унес с собой все свои оперативные связи и комбинации, которые, как правило, держал в голове. О раскрытии преступления оперативным путем теперь нечего было и думать, к Авдеичу обращались его бывшие подчиненные за советами, но он всех посылал подальше, а себя обрек на скитание по тайге с охотой и рыбалкой, добирая то удовольствие, которого лишала его тревожная работа главного сыщика.
Вот такую общую ситуацию имел я по убийству Сенцова, мне ни чего не оставалось, как продублировать поручения в милицию, направить кое-какие запросы в другие органы и на этом остановиться, дожидаясь более удобного момента или случайной информации, которую можно будет «раскручивать» дальше.
Спустя примерно полгода знакомые ребята из райотдела милиции предложили мне пойти с ними на празднование дня рождения одного заслуженного бывшего их коллеги. Я поинтересовался о ком идет речь и выяснилось, что идем ни к кому-нибудь, а к самому Кулакову и что будут только его хорошие приятели, а меня также юбиляр разрешил пригласить, чтобы познакомиться с новым следователем прокуратуры (всех других он знал).
Авдеич был невысокого роста, сухощав, но очень жилист и подвижен, черты его лица носили явную русско-остяцкую смесь. В свои неполные 60 лет он достойно держался, ни чего не забыл, мог поддержать любой разговор, особенно на темы рыбалки и охоты. Гостей было немного, всего 5 человек, кроме меня все они были давно знакомы и разговор шел непринужденный на разные темы. Тут у меня и возникла мысль расспросить Авдеича о деле Сенцова. Я отвел его в сторону и прямо сказал, что с делом ознакомился и окончательно в нем запутался.
Я ожидал, что Кулаков замкнется из-за неприятных для него воспоминаний, но тот рассмеялся и сказал, что я первый, кто за последние 5 лет заговорил c ним об этом убийстве, ранее он пресекал все попытки вернуть его к данной теме. Он сказал, что знает кто убил Сенцова, но это недоказуемо, поскольку в то время когда у него появилась нужная информация, его уволили из органов, затем постепенно уволились другие оперативники, которые могли «раскрутить» информацию, а сейчас все концы утрачены.
За бокалом вина, Авдеич поведал мне, что такого преступления ему в своей жизни расследовать не приходилось. Какое-то время у него даже была мысль о том, что к убийству причастны темные силы, настолько все было неочевидно и противоречиво. Однако он продолжал вести разработку всех версий, какими бы они не были сомнительными, отработав в райцентре, он расширял круг поиска на район, затем на соседние районы, затем на область. Запросы и поручения направлялись всюду и вот спустя 5 лет, когда его уже уволили из органов, на квартире у него раздался звонок, которого он подсознательно ждал, оставаясь по натуре настоящим сыщиком.
Звонил его старый «крестник» — рецидивист, которого он отправлял за решетку еще «малолеткой» за первое преступление, а затем в перерыве между отсидками как-то помог ему в решении личных проблем. Таких знакомцев у каждого опера хватает, но этот почему-то относился к Авдеичу по особенному и когда появлялся в районе, обязательно или звонил ему или заходил, чтобы засвидетельствовать свое присутствие, хотя на помощь его рассчитывать не приходилось.
«Крестник» настойчиво просил Авдеича о встрече, тот согласился, полагая, что вопрос станет о какой-нибудь услуге под заверение о том, что с прошлым покончено. Все оказалось так, да не так. «Крестник» в действительности сказал, что подумывает завязать и для этого хочет уехать в те места, где его ни кто не знает, там устроиться шофёром и т.д., но Авдеича он вызвал не для этого. Была у «крестника» старая любовь, еще с молодости. Даже не любовь, а так себе – в перерывах между «ходками» он у неё отсиживался и считал её как бы женой. Вот и сейчас он решил подругу забрать с собой и та согласилась, но созналась, что к ней захаживал еще один кавалер и тоже из тех, кто не дружит с законом, но гораздо круче, которого она побаивается и есть за что.
Если «крестник» Авдеича промышлял кражами, то второй, которого принимала его подруга, был способен убить человека и как сам он ей обмолвился, однажды по «малолетке» в нашем райцентре убил ножом одного «баклана» который на него «прыгнул с пиковиной». «Крестнику» не нужны были конкуренты в любви и он решил избавиться от ухажера своей подруги, зная что «менты» в нашем районе не могли раскрыть какую-то «мокруху» прошлых лет.
Нераскрытым было убийство Сенцова и Кулаков сразу понял, что это та внезапная ниточка, которая приведет к убийце. К женщине (жила она в соседнем районе) он приехал вместе с крестником и по его рекомедцации она поведала Авдеичу, что, работая буфетчицей в школе-интернате, познакомилась с парнем, который выделялся из среды сверстников какой-то взрослой самостоятельностью, ни кого не боялся, а его все сторонились, чувствуя в нем злую силу. Парень этот, хоть и был моложе её лет на пять, нравился ей своей властной натурой и независимостью. Он стал ухаживать за женщиной и она не смогла отвадить этого молодого кавалера, поскольку он сразу очертил круг в который ни кого не впускал кроме её и себя. Звали его Горохов Владимир. Он к тому времени бросил учебу, не закончив 10 классов, но ни где толком не работал, продолжая временами приходить в школу-интернат, где старшеклассники считали его негласным уличным лидером.
Чем занимался Горохов и где жил, женщина (назовем её условно Татьяна) не знала, а спросить боялась. Однако деньги у него водились и он приходил к ней на квартиру всегда с покупками, приносил и водку. Иногда Горохов исчезал на месяц-два, а потом вновь появлялся, но не рассказывал где его носило. Однажды накрывая на стол, она не смогла найти кухонного ножа, чтобы порезать закуску и тогда Владимир достал большой самодельный нож с деревянной рукояткой и сам стал резать хлеб, сало и рыбу, был он в сильном подпитии. Татьяна, чтобы разговорить своего гостя, спросила, где он взял такой страшный нож. Тот ухмыльнулся и сказал, что сделал его сам, с ним не расстается и однажды в соседнем районе «замочил» этим ножом одного парня, который первым напал на него с ножом.
Татьяна сказала, что тогда не придала значения сказанному Гороховым, но страх закрался в её душу и она решила узнать, не было ли в соседнем районе какого-либо убийства. Об этом она спросила как-то свою родственницу и та сказала, что года 3 назад жестоко убили сына директора рыбоконсервного завода и убийц не нашли.
С тех пор Татьяна стала сторониться Горохова, но он и сам затем пропал, как ей сказали – сел за грабеж, но вскоре должен был освободиться. Предложение об отъезде, сделанное ей «крестником» Авдеича, она приняла без колебания, боясь возвращения Горохова и разборок между ухажорами, обо всем рассказала «крестнику».
Так Кулаков стал обладателем информации, которой так не хватало следствию для раскрытия убийства Сенцова. Он вспомнил, что по делу проходил какой-то Горохов, но след его терялся. Авдеичу ни чего не стоило, используя старые связи, навести справки о судимости Горохова, о том, где он отбывал наказание, но и тут этот убийца-невидимка оказался неуловим. В колонии Горохов ни с кем, ни словом не обмолвился о том, что совершил убийство, а однажды при лесоразработках он совершил побег и его местонахождение установлено не было.
Сведениями о Горохове Авдеич поделился с одним из своих учеников — старшим инспектором уголовного розыска нашего района Козыревым, который тоже готовился к увольнению из органов. Тот сделал запросы о ходе розыска бежавшего из колонии Горохова и получил множество документов с фотографиями неопознанных мужских трупов, которыми изобилует тайга каждой весной (гибнут охотники, зимовщика, просто бездомные бродяги). Больше половины останков, по внешним признакам могли принадлежать Горохову…
Не знаю чем завершилось расследование убийства Сенцова, вскоре я уехал из района. Но эти события я вспоминаю всегда, когда во властных структурах говорят о бережном отношении к кадрам. Кулаков был именно тем «кадром», к которому следовало отнестись бережно, но желание руководства милиции угодить высокопоставленным родственникам проходивших по делу юнцов взяло верх.
СКОПЦОВ А.Ф.