УХОДИТ В ЗАБЫТЬЕ РОДНОЙ ЯЗЫК?
Спасение Отечества начинается со спасения русской речи
Спокойный человек может подумать: «Ну что я могу сделать? Я же один! Я маленький!» Но есть другое мнение, и бывает, что и один в поле – воин. То, что мы, единомышленники, предлагаем, доступно каждому. И хотя конкретных программ по сохранению русского языка немного и в школе сокращаются часы на изучение русского языка и литературы, возникает вопрос: что же можно сделать в защиту русского языка без финансирования государства?.. Вот несколько идей практической деятельности.
1. Стараться не употреблять американские словечки, поскольку заимствованное слово имеет только одно значение, а родное русское слово имеет историю накопления значений, смыслов и оттенков на протяжении 100–1000 лет. Но и это еще не все. Бывший сотрудник британской разведки МИ-6 Джон Колеман писал, что 150 научно-исследовательских институтов разрабатывают сленги, идиомы, анекдоты, интеллектуальные вирусы с целью разрушения культуры и народа как общности. Сборище рабов завоевать намного проще, чем народ. Греки и римляне в период своих героических завоеваний гордились своей историей. А рабы говорят: «Нам все равно, какая власть – лишь бы хорошо платили». Важно не повторять американизмы. Проговаривая их, мы работам против себя, уходят в забытье слова родного языка.
2. Стремиться не употреблять матерных слов. Необходимость этого хорошо объяснил епископ Митрофан (Баданин) в книге «Правда о русском мате». Мне кажется, когда министр культуры России Михаил Швыдкой (занимал этот пост в 2000–2004 гг.) предлагал сделать мат нормой русского литературного языка, он не читал книгу епископа Митрофана (Баданина). Вот если бы он ее прочитал, то сразу бы увидел, что предложение узаконить мат – это выполнение плана Алена Даллеса 1948 года по разврату русского населения в рамках холодной войны. Есть люди, которые упорно не верят в этот план Даллеса. Но мне кажется, что об этом очень интересно выразился Никита Михалков в своей передаче «Бесогон»: «И какая теперь разница, был этот план Даллеса или не был! Он свершился!» И действительно. Посмотрите, чем закончилась холодная война? Болгарский политолог Пламен Пасков говорит: «Холодная война закончилась тем, что большинство офицеров КГБ перестали гордиться русской историей и стали засматриваться на западный образ жизни; потом они стали предателями и продались ЦРУ; потом они помогли сделать государственный переворот в 1991 году в пользу США, и сейчас мы имеем утомивший уже многих западный либерализм». Вот почему предложение поматериться – это разрушение и русского языка, и русской культуры.
3. «Раз в год можно перечитывать “Евгения Онегина” Пушкина», – говорит Татьяна Миронова, доктор филологических наук. Точность употребления слова в этом романе, русская символичность и образность дают нам направление для осознания своего культурно-исторического типа. У нас есть возможность стать наследниками великой русской культуры и осознать свое историческое прошлое. Без освоения литературного русского языка, даже родившись и проживая в России, мы рискуем оказаться эмигрантами, так и не научившимися думать и чувствовать по-русски. Повесили Есенина, отправили Шукшина, застрелили Талькова – значит, боится враг нашего внимания к русскому языку и бьет по лидерам филологии!
4. Изучать церковнославянский – основу русского языка. Академик РАН Н.И. Толстой (ум. 1996 г.) писал, что во Франции организовано общество изучения латыни, поскольку латынь лежит в основе современного французского языка и изучение латыни помогает лучше узнать, понять, почувствовать французский язык. Мы часто ссылаемся на Европу как на авторитет. Хорошему можно поучиться. Почему не позаимствовать хорошее начало в Париже? Ведь церковнославянский лежит в основе современного русского языка (по убеждению великого ученого И.И. Срезневского (1812–1880)). И для более глубокого понимания русского надо учить церковнославянский или древнерусский язык. Или хотя бы читать на церковнославянском.
Церковнославянский – это язык неизменных христианских понятий. «Семья», «долг», «грех», «любовь», «вера» – эти слова остались по смыслу такие же, как 2000 лет назад. Мировоззрение здорового человека опирается на эти неделимые понятия. И когда эти точки опоры раздваиваются, человеку не на что опереться и происходит распадание смыслов, а возможно, и шизофрения. («Не давайте смыслам распадаться», – говорит своим пациентам Андрей Шмилович, психиатр в третьем поколении.) Читая на церковнославянском, мы ощущаем эти точки опоры. Состояние русского языка сейчас такое, что могут встречаться новые «толкования» слов, искажающие неизменные христианские понятия. Убийство и самоубийство могут называться эвтаназией. Содомский грех называют особенностью неординарной личности. А взять понятие «виртуальная реальность» – это же уход от реальности! Человечество всегда пыталось понять законы жизни, секреты счастья, как состояться, самореализоваться, выполнить долг, исполнить свое предназначение, послужить Богу и Отечеству. И вдруг – виртуальная реальность, игра вместо жизни: отказ от Богопознания. Церковнославянский помогает осознать целостность мира, обрести цельное мировосприятие. Церковнославянский – это древнеболгарский, на нем говорили в Болгарском царстве в Х–XI веках – там он окончательно и сформировался.
В языке народа заложены те созидательные принципы, отстоявшиеся за века, которые дают народу жить и развиваться; уклонение от этих принципов грозит народу исчезновением. Обращение к истоку нашего природного языка (у нас это церковнославянский), где он сохранился в своей наивысшей точке развития, поможет нам воскресить в памяти ключевые ориентиры, которые формировали сознание Святой Руси и внутренне отделиться от тех идеалов, которые нам навязывают геополитические недоброжелатели.
Через родной язык народ может прорваться к своей генетической памяти, восстановить связь с лучшими людьми своего рода и почувствовать силу. Нас будут нести сила нашего рода, вековой опыт предков и гордость за свою историю. Изучая родной язык, мы будем выходить на свою самоидентификацию, минуя сознание. Сначала – почувствовать, потом – осознать. «Жизнь выше сознания», – говорил Достоевский.
Мы можем вырваться из окружения англосаксонской этики, только думая на своем языке (сначала – из этики, а потом – из окружения культуры). Выживание – это оборона. Если оборона не переходит в контрнаступление – она заканчивается поражением. Не поддержали схиигумена Сергия Романова. А вдруг это наш Марк Эфесский? Не поддержали в свое время Владимира Квачкова. А вдруг это наш Суворов? Самый талантливый полководец не может победить без солдат.
Виталий КОЖИН
«Русский Вестник»
