ВТО НЕ ЗАМЕНИТ ЯДЕРНОЕ ОРУЖИЕ
Константин СИВКОВ,
член-корреспондент РАРАН,
доктор военных наук
ВТО быть инструментом стратегического сдерживания крупномасштабной войны не может быть в принципе. Эту задачу полноценно может решать только ядерное оружие. ВТО может решать задачу неядерного сдерживания на оперативном уровне — неядерное сдерживание на ТВД.
Незначительная мощность обычной боеголовки современного и перспективного ВТО большой дальности по сравнению с объемом огневых задач, которые необходимо решить для осуществления стратегического сдерживания требуют чудовищных и в современных условиях недостижимых объемов производства и применения этого оружия. Поэтому только ядерное оружие может оставаться инструментом стратегического сдерживания.
В начале января нынешнего 2017 года представители высшего военно-политического руководства в числе первоочередных задач развития Вооруженных Сил России определили оснащение их системами высокоточного оружия большой дальности. Приятная для военного человека установка. Однако связанные с этим предположения, что «высокоточное оружие в будущем может заменить ядерные силы в качестве фактора стратегического сдерживания» и при этом «такой переход может снизить уровень международной напряженности и укрепит доверие между странами» внушает серьезные опасении и тревогу. Особенно в связи с последним заявлением нового президента США Д.Трампа о том, что условием снятия или снижения санкций в отношении России является заключение очередного договора по сокращению ядерных вооружению между Россией и США, В этой связи есть необходим ость более подробно разобраться: а может ли действительно считаться высокоточное оружия большой дальности заменой ядерному в вопросе стратегического сдерживания.
Для ответа на этот вопрос следует сначала обратить внимание на существо понятия «высокоточное оружие» — ВТО. Если отбросить второстепенные детали, то сущность ВТО сводится к тому, чтобы надежно, достоверно, в требуемые сроки и точно в цель доставить боеприпас. При чем сам боеприпас, если отбросить, опять-таки второстепенные признаки, это просто заряд взрывчатки в корпусе со взрывателем. Иными словами самая современная боеголовка ВТО ничем принципиально не отличается от обычной авиабомбы или снаряда времен Второй Мировой войны и даже ранее. Все остальное, что составляет ВТО это средство доставки этой боеголовки к назначенной цели, не более того. Наиболее яркой демонстрацией этого положения является наша система СВП-24, с блеском применяемая нашей авиацией в Сирии, которая обеспечивает высокоточное бомбометание обычными бомбами свободного падения. Другим подобным примером может служить американский комплект JDAM, который будучи установлен на стандартной бомбе свободного падения превращает ее в высокоточное оружие. А если это так, то тогда есть все основания для оценки возможности ВТО стать полноценным инструментом стратегического сдерживания опереться на опыт войн и военных конфликтов прошлого.
Но прежде чем перейти к этому, оценим поражающие возможности обычной боеголовки ВТО. Современное ВТО большой дальности представлено относительно небольшим количеством образцов. Из числа наиболее совершенных это американский «Томахок», российские «Калибр» и Х-101. Китайские и французские системы уступают этим образцам. Все эти ракеты оснащены примерно одинаковыми боевыми частями весом около 500 кГ. При этом они ракеты могут комплектоваться фугасными или кассетными боевыми частями. Зона поражения такой фугасной боевой части лежит в пределах полутора сотен метров. Попаданием такой боеголовки можно уничтожить небольшое здание. Если здание достаточно большое потребуется уже несколько попаданий в различные его части. Защищенные в инженерном отношении объекты современное ВТО может поразить только в том случае, если толщина защитных сооружению на превышает в эквиваленте нескольких метров железобетона. Появление в перспективе гиперзвуковых образцов ВТО, типа российского «Циркона» так же не решает проблему принципиально — даже если боеголовка в момент удара о цель имеет гиперзвуковую скорость она вряд ли сможет пробить более 10-15 метров скальных пород или железобетона не разрушившись, поскольку создать настолько прочные головные части, чтобы они смогли пробить больше практически невозможно.
Только ядерное оружие может быть полноценным инструментом
стратегического сдерживания
Из сказанного можно сделать выводы о том, какие против каких объектов наиболее эффективно применение ВТО. Это, прежде всего, малоразмерные, относительно слабо или средне защищенные в инженерном отношении объекты. Это могут быть и распределенные объекты на определенной площади, даже достаточно большой, но которые составлены из небольшого числа малоразмерных элементов. Тогда ВТО, поразив все или часть функционально значимых элементов, выведет из строя или разрушит такой объект.
Если применять ВТО по крупным площадным объектам, эффективность поражения которых определяется долей пораженной площади, то эффективность применения ВТО относительно мало отличается от образцов обычного оружия. В таком случае, что обычный боеприпас, что высокоточный гарантированно попадают в цель. Отличие состоит в том, что ВТО можно планомерно распределить по площади цели, тогда как обычные боеприпасы, если ошибки в точности их применения сопоставимы с размерами цели будут распределяться по ее площади по случайному закону. Это приведет к тому, что расход обычных боеприпасов будет на 15-25% больше, чем высокоточных. А стоимость…
Не эффективным будет применение существующих и перспективных образцов ВТО и против объектов, представляющих высокопрочные в инженерном отношении сооружения. Как правило, для их разрушения требуются боеприпасы особо большой мощности — от 2-3 тонн до 5-9. Пока создание систем ВТО большой дальности с такими боеголовками не предвидится ни в одной стране.
При этом надо учесть, что устранение последствий применения такого оружия может занять относительно небольшое время — от нескольких суток до 3-6 месяцев. Если речь идет о крупномасштабной войне или длительной локальной войне (вооруженном конфликте) это не такие критичные сроки.
Теперь можно обоснованно определиться — может ли ВТО большой даль6ости с обычными боевыми частями полноценно осуществлять стратегическое сдерживание. Для ответе на этот вопрос надо четко сформулировать — чем достигается такое сдерживание. Если проанализировать различные подходы к этому определению и соответствующие формулировки (начиная от критерия Макнамары), то можно сказать, что стратегическое сдерживание достигается решением трех основных задач: созданием угрозы гарантированного уничтожения необходимой для устрашения доли экономики и населения страны противника (да именно населения, поскольку без этого заставить потенциального агрессора отказаться от войны, сулящей ему господство над миром после разгрома России, невозможно); созданием угрозы гарантированного уничтожения основных группировок вооруженных сил; созданием угрозы уничтожения всей и значительной части политической элиты.
Сможет или нет ВТО большой дальности в обычном снаряжении решить первую задачу можно оценить обратившись к опыту Второй Мировой войны и последующих локальных войн и вооруженных конфликтов. Тут к месту вспомнить опыт применения ВТО большой дальности американцами, которые наиболее масштабно его применяли практически во всех войнах и конных конфликтах современности, начиная с 90-х годов прошлого века. Расход ракет «Томахок» колебался в пределах от нескольких сотен до полутора тысяч. Опыт этих войн свидетельствует, что даже самое масштабное применение этого оружия, что, например, имело место в Югославии в 1999 году, не привело к заметных политическим результатам. В конечном итоге основной вклад в разрушение экономики и инфраструктуры вносила обычная авиация, применявшая ВТО малой дальности и обычные боеприпасы.
И это не удивительно. Если вспомнить, что на территорию Москвы люфтваффе сбросило до 800 бомб калибром от 250 до 500 кГ и как мы помним это мало повлияло на моральный дух войск, населения и экономический потенциал нашего города.
Масштаб англо-американских бомбардировок Германии, а также американских Японии был несопоставимо больше. Удары по городам и промышленным районам Германии и Японии осуществлялись составом в несколько сотен тяжелых бомбардировщиков доходя за операцию нескольких тысяч самолетовылетов. На города сбрасывалось за ночь до 2-5 тысяч бомб различного калибра, основную часть которых составляли 500 и 1000-чефунтовые. И надо заметить, что руководство Германии и Японии не сдалось в результате этих бомбардировок. Победа в обоих случаях была достигнута разгромом вооруженных сил этих стран. При этом, что интересно, в обоих случаях радикально подорвать экономический потенциал Японии и Германии не удалось — обе страны выпускали вооружение в больших объемах практически до конца, и если бы они не были разгромлены, то довоенный уровень экономики они смогли бы поднять достаточно быстро, в течении максимум десятка лет, как это показывает пример СССР. А ведь масштабы бомбардировок Второй Мировой несопоставимо больше, чем то что может предложить для решения этой задачи с применением ВТО большой дальности в количественном отношении даже самая мощная в военном отношении страна — США и весь блок НАТО, не говоря уже о России.
Нельзя обойти стороной и масштаб человеческих жертв от применения обычных вооружений, пусть даже и высокоточных. Они относительно невелики. Так жертвы населения Германии и Японии от стратегических бомбардировок лежали в пределах миллиона в каждой из стран (из этого числа исключены жертвы от атомных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки). Это конечно масштабные жертвы, но в сравнении с общей численностью населения этих стран и масштабом военными потерями они невелики и несущественно повлияли но моральный дух населения. То есть задача принуждения к отказу от ведения войны такими бомбардировками решить не удалось. Отсюда следует, что первую ключевую задачу сдерживания ВТО решить не может.
Аналогичный вывод можно сделать и относительно второй задачи «выбомбить» стратегическими КР в обычном снаряжении стратегические группировки войск агрессора невозможно. Это не удавалось сделать ни в одном конфликте или войне, даже в условиях абсолютного господства авиации одной из сторон в войне, как например американцев во Вьетнаме или англо-американцев на завершающем этапе войны против Германии.
Не получится создать и значимую угрозу уничтожения правящей элиты страны-агрессора, готовящейся к масштабной войне с Россией на уничтожение последней. Она в этом случае будет укроется в сильно защищенных в фортификационном отношении сооружениях — различных пунктах управления и убежищах, которые будут неуязвимы для ВТО в обычном снаряжении.
Из сказанного следует, что ВТО быть инструментом стратегического сдерживания крупномасштабной войны не может быть в принципе.
Иная картина складывается, когда речь пойдет о ядерном оружии. Зона поражения ударной волной и различными излучениями даже боеприпасом малого калибра в пределах 20-100 килотонн составляет несколько километров. У боеприпасов крупного калибра — мегатонного класса, она увеличивается до десятков километров. Зоны радиоактивного заражения могут достигать от нескольких десятков до нескольких сотен километров. Таким образом, для уничтожения даже относительно крупного города достаточно уже одного-двух ядерных боеприпасов малого или среднего калибра. Уничтожение промышленности ядерным оружием уже не позволит ее восстановить в короткие сроки — предприятие уже надо будет не восстанавливать а заново строить, поскольку от них ничего не останется. Ядерное оружие при его массированном применении вполне может уничтожить и стратегическую группировку войск противника. В отличие от ВТО в обычном снаряжении, абсолютное большинство защищенных сооружений могут быть уничтожены ядерным оружием — воронки от наземных ядерных взрывов среднего калибра могут достигать в глубину ста и более метров. То есть только ядерное оружие способно гарантированно решить все три основные задачи стратегического сдерживания.
Таким образом, только ядерное оружие может быть полноценным инструментом стратегического сдерживания. И никакое ВТО (если оно не оснащено ядерной боеголовкой, то есть не является ядерным оружием) не может заменить ядерное оружие в этом качестве. В этом смысле термин «неядерное стратегическое сдерживание» применительно к ВТО не вполне корректен — ВТО большой дальности в обычном снаряжении не может решить задачу сдерживания стратегического масштаба. Такая задача под силу только стратегической (разновидовой) группировки ВС РФ на стратегическом направлении.
Неядерное сдерживание на ТВД
А что же может ВТО, может ли этот вид вооружений быть инструментом сдерживания. Может! Но не в качестве замены ядерного, а в дополнение к нему. ВТО большой дальности может стать высокоэффективным инструментом сдерживания конфликтов малой интенсивности — локальных войн и вооруженных конфликтов.
Это обусловлено тем, что успех агрессора обеспечен лишь при условии четко согласованного применения своих войск. Высокий уровень зависимости эффективности действий одних сил от результатов других создают благоприятные условия для срыва эффективных действий агрессора. Так без завоевания превосходства в воздухе последующие операции группировок сухопутных войск, воздушно-морские десантные операции маловероятны. Поэтому, сорвав проведение ВНО с нанесением авиации противника ощутимых потерь можно не допустить проведение последующей воздушной кампании, а также сухопутных и морских десантных операций.
Упреждающее поражение группировки авиации противника и ее системы базирования позволит существенно сократить состав сил в первом и последующих ударах, значительно снизить интенсивность ее действий увеличить промежутки времени между ударами. В результате первый и последующие массированные ракетно-авиационные удары (МРАУ) будут сорваны или существенно ослаблены, что не позволит агрессору решить задачу разгрома ВВС и уничтожения основной части тактического ядерного оружия в первые же дни ведения боевых действий. Это переведет вооруженную борьбу в воздухе в затяжную фазу и поставит под угрозу успех всей операции, хотя бы потому, что агрессор окажется перед угрозой ответного применения ядерного оружия со стороны России. Понимая это, потенциальный агрессор вероятнее всего откажется от агрессии. Сам факт того, что Россия может нанести превентивный удар по группировке агрессора, в условиях, когда нападение со всей очевидностью неизбежно, может заставить потенциального агрессора отказаться от попыток применения против России военной силы.
Таким образом, можно говорить об осуществлении неядерного сдерживания на оперативном уровне — неядерное сдерживание на ТВД, угрозой нанесения превентивных ударов по группировкам войск. Оно может быть основано на том, что потенциальному агрессору, даже при условии принятия решения на нападение, будет затруднительно, либо вообще невозможно, создать такие ударные группировки, которые будут способны в короткие сроки нанести ВС России решительное поражение.
Достоверное и заблаговременное вскрытие факта подготовки и момента фактического начала агрессии против России сегодня не представляет проблемы. Признаков подготовки агрессии будет предостаточно. В таких условиях, когда станет совершенно очевидной неизбежность агрессии в ближайшее время, нанесение превентивного удара по изготовившимся войскам агрессора будет вполне оправданным. Тем более если этот удар будет нанесен исключительно по объектам войск агрессора и его системы тылового и технического обеспечения. Объектами такого удара могут быть:
1. Основные аэродромы базирования тактической авиации в районах, откуда она может участвовать в ВНО. Ударами по ним можно, с одной стороны уничтожить значительную часть базирующихся самолетов, а с другой – исключить взлет уцелевших за счет разрушения ВПП, сократить располагаемый ресурс за счет вывода из строя системы технического обеспечения. Современные боевые самолеты эффективно могут действовать только с хорошо оборудованных крупных авиабаз. Использование относительно небольших аэродромов рассредоточения, не имеющих развитой тыловой инфраструктуры, существенно снижает располагаемый ресурс авиации. Поэтому основная часть авиации агрессора, вероятно, будет базироваться на крупных аэродромных узлах, количество которых можно оценить не более чем в два-три десятка.
2. Наземные командные пункты и пункты управления оперативного и тактического уровня, которые играют важную роль в управлении силами авиации агрессора в ходе первой воздушной операции. Общее количество таких объектов, по опыту войн 21-го века можно оценить в 15-20.
3. Наиболее крупные наземные склады и хранилища боеприпасов и горюче-смазочных материалов оперативного и стратегического тыла. Общее количество таких объектов может составить до 20-30. Поражение других объектов ударной группировки агрессора будет, либо сложно осуществить (например, подводные лодки, авианосные соединения и группы надводных кораблей с КРМБ, постоянно маневрирующие и имеющие мощную систему обороны), либо их поражение не влечет существенного снижения боевых возможностей группировки противника в целом.
Объем огневых задач превентивного удара определяет потребные количество ВТО — около 1000-1200 единиц. Имеющийся боевой состав стратегической и дальней авиации, при условии модернизации авиапарка с приданием ему возможности применения стратегических неядерных ракет, может использовать в ударе до 800 крылатых ракет. Остальные ракеты могут быть запущены с подводных лодок и надводных кораблей. Известные из открытых источников данные по кораблестроительной программе России, позволяют грубо оценить максимально возможный залп крылатых ракет морского базирования в 250-300 единиц. Такие показатели вполне достижимы к 2020-му году если будет полноценно выполняться Госпрограмма вооружений и в нее внесут необходимые изменения, сопряженные с развертыванием должного количества КР большой дальности и их носителей.
Другой механизм стратегического неядерного сдерживания может быть основан на принципе возможности нанесения вероятному агрессору такого ущерба, который превысит возможный выигрыш в случае достижения конечных целей агрессии, преимущественно в экономической сфере. Целями ударов в этом случае являются критически важные для экономики агрессора предприятия, а также различные объекты, опасные с экологической точки зрения: атомные электростанции, плотины, предприятия химической промышленности, научные и иные ядерные центры и предприятия, где производятся работы с большими объемами радиоактивных, опасными химическими и биологическими веществами. Поражение таких системообразующих экономических объектов приведет к коллапсу на относительно длительное время важнейших отраслей экономики агрессора. А разрушение экологически опасных объектов вызовет масштабные заражения и затопления, которые сделают непригодными для проживания значительные территории. Достаточно вспомнить Чернобыль или Фукусиму.
Такой вариант неядерного стратегического сдерживания целесообразно осуществлять применительно к угрозам относительно небольшого локального характера. Такие конфликты могут вероятнее всего быть развязаны против ближайших союзников России с последующим ее втягиванием в этот конфликт. Инициатором такого конфликта, судя по опыту прошедших десятилетий, вероятнее всего, может быть среднее или даже малое по размерам и потенциалу государство, которое будет рассчитывать на поддержку одного из крупнейших геополитических игроков. Угроза того, что Россия нанесет этому государству неприемлемый ущерб, не прибегая к ядерному оружию, будет веским сдерживающим фактором.
Эффективным может стать ВТО большой дальности и для противодействия террору зарубежного происхождения. Терроризм сегодня явление не случайное и возникло оно не в низовых слоях общества. Оно порождено элитами, которые, претендуя на господствующее положение в мире или в отдельно взятом регионе и располагая необходимой экономической базой, не имеют достаточных для этого военных и политических ресурсов. Готовность к нанесению удара ВТО большой дальности по таким центрам (подобно тому, как это практикуют США в соответствии с их концепцией превентивной войны) заставит организаторов и спонсоров терроризма сдерживаться от применения террористических методов войны против России.
Для того, чтобы в отношении потенциальных агрессоров сработало неядерное сдерживание на ТВД необходимо должное политико-дипломатическое обеспечение. Во-первых, необходимо внести соответствующие изменения в руководящие документы, регламентирующие организацию обороны страны, в которых определить порядок и условия нанесения превентивных ударов. Во-вторых, сделать политическое заявление, в котором декларировать решимость России нанести превентивный удар в случае установления факта неизбежности военной агрессии против нее или ее союзников, развязывания террористической войны. При этом четко сформулировать признаки и критерии, на основании которых руководство России может принять решение о нанесении превентивного удара. В-третьих, добиться принятия международно-правовых актов, легализующих превентивные удары, как законный инструмент защиты от неизбежной агрессии. При этом, должна быть закреплена на международном уровне четкая система признаков и критериев неизбежности агрессии и условия правомерности нанесения превентивного удара. В-четвертых, провести серию демонстративных учений с отработкой нанесения превентивных ударов.
В целом можно констатировать, что создание качественной материальной базы превентивного удара при надлежащем политико-дипломатическом обеспечении будет важнейшим фактором неядерного сдерживания на ТВД, который может существенно снизить уровень военных угроз России